Тяжкие преступления

Билли закурил.

Гаррет прицелился в ближайшую к нему лузу, но промахнулся на дюйм.

Билли выпустил дым через нос и приготовился сделать удар.

Один из парней-китайцев, член банды, по кличке Пони, вразвалочку подошел к ним и облокотился на стол. Пони носил короткую стрижку ежик, а сзади болтался хвост длинных волос, перехваченных красной резиночкой. Потому его и прозвали Пони. Из-за этого конского хвоста. Билли выпустил из ноздрей две тонкие струйки дыма и кивнул ему. Парень ответил. Он был страшно крутой. Дым собрался в маленькое облачко и поплыл над столом. Билли забил трудный шар в лузу в противоположном от него углу с таким видом, словно у него это получается каждый день.

— Хороший удар, — сказал Пони. — Как дела, друг?

— Потихоньку, — ответил Билли.

— У тебя машина есть?

— Есть, только у нее на крыше нет таблички «Такси».

Пони улыбнулся, показав красивые зубы.

— Я хотел предложить тебе купить приемник в машину.

Билли удалось забить тринадцатый шар в боковую лузу. Пепел с сигареты упал на сукно. Он бросил взгляд на Майка, но тот был занят — давал кому-то сдачу. Гаррет допил кока-колу и смял в руках банку. Билли затер пепел ладонью, оставив на столе сероватое пятно, и приготовился к следующему удару.

— Приемник «Пионер», — сказал Пони, — большая выходная мощность. Сорок ватт. Стоит сотню, а еще за двадцатку могу подбросить пару колонок «Альпина», новые, в упаковке.

— Я сюда не за приемником пришел, — ответил Билли. — У меня есть приемник, если, конечно, его еще никто не спер.

— А зачем ты сюда пришел?

— Ты что, сам не видишь зачем?

Этот разговор был игрой. Между ними шел своеобразный словесный поединок. Билли пришел в бильярдную, чтобы купить себе ствол, а Пони — чтобы ему его продать. Кто-то должен был сделать первый шаг.

— Ты бьешь, — сказал Гаррет.

Билли, пребывавший в счастливом и бесшабашном настроении, объявил двойную ставку на шар, который он собирался забить в боковую лузу, но промазал сантиметров на пятнадцать.

Пони отошел к другому столу и обнял за плечи девушку лет пятнадцати весом килограммов сорок или сорок пять — с учетом толстенного слоя теней и помады.

Бонк-бонк-бонк — продолжали трезвонить игровые автоматы.

Гаррет ударил по четвертому мячу, он стукнулся о восьмой, отрикошетил и упал в дальнюю лузу. Гаррет причмокнул от радости.

— Это не случайный шар? — спросил Билли.

— Конечно, нет, — усмехнулся Гаррет, — четвертый мяч ударился о восьмой и влетел в лузу.

— Везунчик чертов.

— Ты бы тоже попытался его забить, представься тебе такая возможность. А мне нельзя было?

— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты скотина, каких мало, а, Гаррет?

— А тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты не скотина, а, Билли?

Посмеиваясь своей собственной шутке, Гаррет расслабился и не сумел забить легкий шар. Билли был убежден, что корень всех проблем Гаррета кроется именно в том, что у него есть чувство юмора. Он закурил еще одну сигарету и провел пальцами по волосам. Пони и его тощая подружка смотрели на него с другого конца зала. Рот у девушки был набит жвачкой. А может быть, чем-то еще, но глаза ее были пустыми и отсутствующими. Билли отвернулся, что-то сказал Гаррету, повернулся снова к ним: они смотрели все так же. Билли даже стало не по себе, но выражение лица вовсе не было агрессивным. Казалось, он просто хочет вычислить, что он за человек, этот Билли.

Гаррет забил шары с номерами четырнадцать и двенадцать, потом его везение кончилось, и он промахнулся, но оставил белый мяч вплотную к бортику стола, и Билли очень трудно было найти возможность сделать приличный удар.

И все-таки Билли умудрился забить шар, номер семь, потом номер пять и один. Гаррет заметно забеспокоился, а Билли промахнулся. Гаррет заржал, снова обретя уверенность. Он не знал и ни за что не догадался бы, что Билли просто усыпляет его бдительность.

Гаррет аккуратно забил шар номер десять, отошел к стойке, попросил Майка разменять его деньги и купил себе еще банку кока-колы. Билли подождал, пока Гаррет откроет банку, забил три последних шара и сыграл шар номер восемь от борта так, что он подкатился к лузе, завис над ней и стоял так секунду или две, дразня и мучая соперника, прежде чем звучно упасть.

Игра была окончена.

Гаррет, шут гороховый, набрал полный рот пены от кока-колы и плюнул на неоновую лампу так, что она зашипела. Майк посмотрел на него, оторвав взгляд от газеты, нахмурился, но промолчал, потому что не знал, что случилось, и не хотел выглядеть дураком.

— Ставь шары, — сказал Билли.

Во время второй игры Пони снова подошел к их столу. Приблизившись вплотную так, что Билли мог сосчитать его ресницы, он сказал:

— Я слышал, тебе нужен ствол.

— Дерева, что ли?

— Нет, пистолета большого калибра. Знаешь, такая штука: наставишь ее на кого-нибудь, нажмешь на спуск, и получается очень громкий звук. Пиф-паф.

— И что потом?

— А потом соседская собака тебе больше не действует на нервы.

Гаррет стоял по другую сторону стола, внимательно изучая расположение шаров, и совершенно не слушал их разговор. Билли это было на руку.

— И что ты мне принес?