Тяжкие преступления

— Ты действительно омерзителен, Эдди, — заверил его Уиллоус, набирая номер по междугороднему телефону. Он звонил в Лас-Вегас. Выяснив телефон местной полиции, он пытался связаться с ней.

— Знаете, что произошло? Ферли со своими приятелями из морга играл в эту игру, когда до краев наполняют стакан с пивом, растягивают на нем салфетку, на нее кладут несколько монет и по очереди выжигают сигаретами дырки в этой салфетке. Тот, у кого монеты упадут при этом в стакан, оплачивает для всех следующую порцию выпивки. Так вот, Ферли все время проигрывал, и, чтобы уменьшить убытки, он глотал деньги. Ты когда-нибудь слышал что-либо подобное? Он, должно быть, совсем рехнулся, — взахлеб рассказывал Оруэлл.

— Очень занимательная история, Эдди. Но придется тебя разочаровать: у Ферли инфаркт, и ему уже лучше, — ответил Уиллоус.

Паркер открыла толстую черную папку с делом Ли. Да, вот оно. Страница сто тринадцать. Взволнованные заверения Мелинды Ли, что ее отец не был заядлым игроком.

Уиллоус, недолго поговорив по телефону, повесил трубку.

— Ну, что у них? — спросила Паркер.

— Перезвонят.

Паркер принялась писать отчет о проделанной за день работе. Время шло медленно.

Через полчаса наконец зазвонил телефон, и Уиллоус схватил трубку.

В полиции Лас-Вегаса отлично знали Кенни Ли. За последние два года он трижды приезжал туда по разным делам. Первый раз он прилетел, чтобы оплатить пятизначный счет за номер в отеле «Сэндз» после неудавшейся попытки проделать это с помощью кредитной карточки «Виза», на которой в банке не было денег. Карточка была на имя Кенни Ли, но ею пользовался его сын Питер. Кроме исчерпанного лимита денег по карточке, Питер был должен значительную сумму, проигранную в казино. Второй и третий визиты Кенни Ли в Вегас были вызваны необходимостью внести залог за сына, который попал в тюрьму. Обвинения против Питера были не слишком серьезными: хулиганство и непристойное поведение в состоянии алкогольного опьянения. Уиллоус спросил, в чем именно заключалось это хулиганство. Оказалось, парень средь бела дня мочился на чей-то «линкольн» на стоянке перед отелем «Фламинго».

Уиллоус поблагодарил сержанта полиции Лас-Вегаса и повесил трубку. Паркер вопросительно подняла бровь.

— Клер, а сын Ли не сказал тебе, с кем он на этот раз катался на лыжах?

— Я его не спросила.

— А вообще как он с тобой разговаривал?

— Он был напряжен. Но я решила, что это из-за смерти отца. А что такое? Что тебе сказали?

— Кенни Ли ездил в Лас-Вегас выручать нашкодившего сыночка. Парень растратил кучу денег в «Сэндз», и отцу пришлось вносить за него в полиции залог. Ты знаешь что-нибудь об условиях завещания Ли?

— По завещанию все имущество переходит во владение жены. Но у китайцев — патриархат, Джек. Возможно, парнишка решил, что он унаследует газету и сможет ее выгодно продать.

— А потом отправиться в Неваду сделать себе капитал за игорным столом, — задумчиво сказал Уиллоус. — Хорошо бы обнаружить связь между сыном Ли и этим самым Гарретом.

Перед его мысленным взором снова предстал обнаженный труп Кенни Ли в позе лотоса на замерзшей поверхности красиво оформленного водоема в садах Сун Ятсен. Мертвец в ледяном саване.

И эти заиндевелые глаза.

Глава 21

Нэнси лежала на боку, лицом к стеклянной стене, глядя на огни западной части Ванкувера. Ее муж спал рядом, развалившись на животе посередине кровати. Рот у него был открыт. Он громко храпел, и Нэнси ощущала запах вина. Когда, в какой момент их жизни это сделалось таким предсказуемым и механическим? Тайлер стал вроде лифта. Вверх. Вниз. Поехали. Вышли. Даже машина, автомат и то могли бы доставить ей больше удовольствия, потому что делали бы то, чего ей хочется. Бедный скучный Тайлер пребывал в уверенности, что отлично знает ее желания, а она-то…

Где и когда она потеряла способность разговаривать с ним? Быть откровенной, не опасаясь обидеть его? Она уже не могла беседовать с ним, как раньше: в одно и то же время давая и получая. Слишком много мелких непониманий вторглось в их жизнь. Слишком они отдалились друг от друга, и через пропасть уже не докричаться. Да кроме того, она просто не знала, как может отреагировать Тайлер, если она посетует на скуку и монотонность их супружеской жизни. Взорвется и устроит ей скандал? Наговорит такого, чего она потом не сможет ему простить? И что тогда? Тогда она окажется на улице, без гроша, а ее вовсе не привлекала перспектива полунищенского существования. Слишком многих ее подруг после развода суд лишил всего. А Тайлер — она достаточно хорошо его знала — мог быть беспощадным. О том, чтобы вот так сесть и откровенно поговорить об их интимной жизни, не может быть и речи. Так рисковать, ну нет!

Поэтому два раза в неделю, если все было хорошо на работе, Тайлер механически проделывал свое «вверх-вниз», а Нэнси старалась получить от этого сколько-нибудь удовольствия.

Мимо проехала полицейская машина или пожарные, а может быть, «скорая помощь». Нэнси знала, что у них разные сирены, но не различала их на слух. Люди ехали помогать другим. Случилась какая-то авария, может быть, даже трагедия.