Тиберий: третий Цезарь, второй Август…

Здесь Такфаринат совершил роковую ошибку. Сосредоточив все свои силы под Тубуском он, что называется, сам подставился под удар римлян. Долабелла, осознав свою ответственность за происходящее, действовал как никогда энергично. Ему удалось быстро стянуть под осажденный нумидийцами город все наличные римские силы в Африке. Поскольку войско Такфарината не могло на равных биться с римлянами в правильном сражении, то осаду с Тубуска Долабелла снял одним ударом. После этого он занял важнейшие пункты в области, где велись военные действия. Для устрашения сторонников Такфарината были казнены вожди племени мусуламиев, обвиненные в замысле измены Риму. Мусуламии изначально выступали союзниками Такфарината, так что у римлян были основания особенно не полагаться на их верность.

Понимая, что самим римлянам сложно гоняться по африканским степям за неуловимым Такфаринатом, а без захвата или истребления его мира в Африке вновь не видать, Долабелла применил следующую тактику: собственно римское войско двигалось четырьмя колоннами, не давая мятежникам вновь собрать серьезные силы, летучие же конные отряды для захвата добычи и военной разведки возглавили мавры. Сам Долабелла осуществлял общее руководство.

На сей раз у Такфарината не было мавританских союзников. Их царь Птолемей, сын Юбы, стал надежным союзником римлян, что во многом и решило исход уже третей африканской кампании против Такфарината. С Римом Птолемея сближало кровное родство. Ведь он был сыном Юбы и Селены, дочери знаменитого Марка Антония.

Летучие отряды себя оправдали. Долабелла вскоре получил известие, что войско Такфарината раскинуло свои шатры близ полуразрушенного укрепления Авзея и нападения римлян никак не ожидает. «Немедленно туда с величайшей поспешностью устремляются когорты легковооруженных и подразделения конницы, не осведомленные о том, куда их ведут. И едва забрезжил рассвет, как под звуки труб с яростным криком они бросились на полусонных варваров, кони которых были стреножены или бродили по удаленным пастбищам. У римлян — сомкнутый строй пехотинцев, правильно расставленные отряды всадников, все предусмотрено для сражения; напротив, у ни о чем не подозревавших врагов ни оружия, ни порядков, ни плана боевых действий, и их хватают, тащат, убивают как овец. Воины, ожесточенные воспоминанием о перенесенных трудностях и лишениях, о том, сколько раз они искали битвы с уклонявшимся от нее неприятелем, упивались мщением и вражеской кровью. По манипулам передается приказ: не упустить Такфарината, которого все хорошо знают в лицо, так как видели его в стольких битвах; пока вождь не убит, не будет отдыха от войны. А он, увидев, что его телохранителей оттеснили, что его сын уже заключен в оковы, что со всех сторон к нему устремляются римляне, избежал плена, бросившись на их мечи и недешево продав свою жизнь: таков был конец этой войны».^{342}

В Риме заслуги Птолемея оценили. Он был провозглашен сенатом царем, союзником и другом Рима. Долабелла же триумфальных отличий не удостоился. Возможно, Тиберий не простил ему нелепо льстивое предложение оваций после подавления галльского мятежа.

24 год, когда закончилась война с Такфаринатом — последняя война, каковую пришлось вести всерьез римским легионам в правление Тиберия в Северной Африке, в самой Италии едва не ознаменовался событием, могущим римлянам напомнить, казалось бы, давно забытые времена. Как свидетельствует Тацит, «тем же летом (24 г. — И. К.

) едва не вспыхнуло восстание рабов; подавить его возникшие по всей Италии очаги позволила только случайность».^{343}