Тибет: сияние пустоты

Итак, мы приходим к конечной картине мира, к сети взаимозависимого происхождения, в которой на одинаковом уровне находятся все феномены, включая ум и знание, причем эта сеть не имеет ни начала, ни конца, не знает ни возникновения, ни уничтожения. В ней объект и воспринимающее его сознание взаимно зависят друг от друга, не имея сами по себе истинного бытия. В этой сети ум получает знание, знание же преобразует ум. Вне связи с познанием, независимо от отношения к нашей познавательной способности нельзя сказать, существует ли тот или иной объект или нет.

Абсолютной истиной этой сети является пустота всех включенных в нее предметов от самобытия, от независимого существования, Пустота как природа всех вещей – в ней все в одном и одно во всем; Пустота в позитивном смысле означает наличие всего. В прямом постижении она видится как пульсирующий свет, у которого нет ни центра, ни окружности. Это – конечное знание, преобразующее природу ума и мира.

В поисках новой онтологии, новой единой картины мира современная физика очень близко подходит к описанным выше взглядам, указывая на отсутствие фундаментальных сущностей и последних неделимых частиц. В ее построениях знание, зачастую невыразимое в слове, имеет бытийный, онтологический статус наравне со всеми другими явлениями, сущность которых видится как ясный пульсирующий свет бесконечной и безначальной пустоты.

Схожесть взглядов и картин мира в буддизме, исихазме, современной физике и современной психологии говорит о том, что они сегодня описывают один и тот же очень высокий уровень реальности. А мы с вами в своем стремлении к свету и истинному знанию оказываемся тиасотами – участниками всемирного хоровода вокруг Божества, вращаясь в круговороте энергий, покоя и движения, и все стремимся выйти из замкнутого круга движений и войти в божественный покой, соединившись ли с вечной жизнью, даруемой прижизненным обожением в исихазме, или приняв на себя высшее тело будды путем сложных техник управления энергиями, развитых в тантрах. Освобождение из вечного круговорота достигается лишь истинным познанием его иллюзорности, тщетности и лишенности смысла.

Мы закончили, уважаемый читатель. Но попробуйте и Вы ощутить себя тиасотом, и если эта глава показалась Вам слишком темной, вернитесь к ней еще раз, ибо без понимания вышеизложенного трудно будет понять многое другое. А дальше мы ознакомимся с прочими сокровищами, которые несравненный Падмасамбхава, Гуру Ринпоче, Драгоценный Наставник, принес в Тибет, а также с теми драгоценностями, которые сами пришли вслед за ним в Страну Снегов.

Глава пятая,

или попытка рассказать о мистерии Цам

Почему всего лишь попытка? Да потому, что об этом захватывающем и таинственном танце, происходящем на глазах у всех, известно очень мало. Его внутренний смысл знают только ламы очень высокого уровня посвящения, а расспрашивать их – дело пустое: расскажут лишь то, что сочтут подходящим для восприятия непросветленного ума собеседника.

Из милосердия они не открывают своих секретов профанам. Ибо, как гласит буддистская мудрость, «когда глупец на свое несчастье овладевает знанием, оно уничтожает его удачливый жребий, разбивая ему голову». В нашей культуре можно задать авторитетному ученому, знатоку научных тайн, практически любой вопрос, и он тут же растечется мыслию по древу, орлом воспарит в небеса и расскажет много такого, о чем вы и не думали спрашивать. На Востоке все иначе. Лама строго и четко отвечает на поставленный вопрос, и не более того. О чем спросил, о том и услышишь. Но чтобы точно сформулировать вопрос, нужно знать предмет. Мы же спрашиваем лам с уровня такого незнания, при котором разговаривать с нами бесполезно, как бесполезно объяснять малому ребенку взрослые проблемы.

Однако рискнем начать рассказ, потому что лучше сказать вслед за тибетцами «мы сделали что могли, но не достигли», нежели вообще не предпринять попытки сделать хотя бы то, что можешь.

Божества и духи, прирученные Падмасамбхавой

Итак, в путь. Мы возвращаемся на строительную площадку монастыря Самье, в то время, когда мужественный Падмасамбхава ведет сражение как с самими бондами, так и с их бесконечными божествами, злобными и трясущимися от страха за свою жизнь, ибо они боятся, что буддисты лишат их жертвенной крови и тем самым отнимут у них жизненную энергию.