Тибет: сияние пустоты

Для решения такой задачи требуется длительная, регулярно повторяющаяся, чрезвычайно интенсивная практика. Следуя этому пути, адепт последовательно принимает на себя все тела будды, реализуя их как потенции своей собственной внутренней структуры, рассматривая свой организм как мандалу Калачакры. И наконец, на высшей ступени этой практики человек порождает дворец Калачакры и самого себя как божество Калачакру в этом дворце, при этом сам дворец рассматривается как дхармакайя, проявление истинного ума будды, а различные части дворца – как проявления различных аспектов Просветления. Таков истинный смысл изображаемой на песке в ходе посвящения мандалы Калачакры, полностью интериоризуемой адептом.

В этой мандале сам бог Калачакра, мужской аспект, символизирует метод, относящийся к достижению великого блаженства, а его супруга, женский аспект единого муже-женского божества, является символом мудрости,

которая есть не что иное, как непосредственное осознание Пустоты. Их совокупление, яб-юм,символизирует единение великого блаженства и сознающей Пустоту мудрости, поэтому Калачакра всегда изображается в союзе со своей супругой, богиней Натсог Юм. Для адепта Калачакратантры состояние полного Пробуждения, Просветления проявляется как достижение радужного тела голубого бога Калачакры с супругой, единство которых неразрывно.

Но что же заставляет человека, достигшего высшей точки единения с божеством и состояния высшего блаженства, оставаться в нашем смертном мире? Дело в том, что, для того чтобы приступить к подобного рода медитациям, необходимо развить в себе чистую мотивацию просветленного ума, сострадающего всем живым существам. Движимый состраданием адепт, достигнув уровня дхармакайя, осознает, что здесь он недоступен никому, кроме будд. И у него тут же возникает побуждение воплотиться как самбхогакайя.

Для того чтобы это произошло, возникает восьмилепестковый лотос, на котором покоится диск луны, и дхармакайя, сам ум будды, проявляет себя в виде голубого столба света. Этот столб обладает природой ума будды и представляет самбхогакайя. Но далее приходит следующее осознание: в качестве самбхогакайя медитирующий адепт недоступен для большинства существ, – это порождает мотивацию к воплощению в более грубой форме. В процессе трансформации самбхогакайя в нирманакайя голубой столб света незаметно переходит в форму трона с лотосом и луной и возникает сам бог Калачакра, нирманакайя. Таким образом, мы имеем дхармакайя на пути соединения со смертью, самбхогакайя – на пути соединения с промежуточным состоянием и нирманакайя – в соединении с рождением, когда адепт добровольно возвращается в сансару.

Естественным образом возникает вопрос: а всякие голубые столбы, лотосоволунные троны и прочее – это реальность или воображение? Но дело здесь в том, что все процессы идут как бы в воображении, стимулируя реальные изменения, точнее, приравниваясь к реальности. Все на свете, с точки зрения тантр, существует лишь в нашем воображении. Поэтому, когда Калачакратантра в изложении очень высокого современного ламы рекомендует начать день с принесения жертв на свой алтарь, здесь не дифференцируется реальное и воображаемое жертвоприношение. Человек может принести в жертву как материальные вещи, так и вещи воображаемые, не менее ценные, чем реальные, если, конечно, он способен визуализировать прекрасные вещи. Можно принести в жертву увиденные огни ночного города или, гуляя по прекрасному парку, предложить в жертву все его красоты. Необходимо знать, что даже лама не обладает истинным или внутренне присущим существованием. Фактически сила воображения превосходит силу реальности, и созданные визуализацией вещи не менее, если не более реальны и действенны, чем те, что мы привыкли считать реально существующими.