Тибетское искусство любви

«При виде стрелы страсти, натянутой на Цветочный лук, Драгоценного камня,[19] наполненного молоком амброзии, Отливающего маслянисто-красным коралловым цветом, Даже дщери богов падут наземь.

Одно касание кончиком драгоценного камня дает вкус.

Проникновение подобно сахарной патоке.

Трение и прижимание — сладчайшему меду.

Дай мне насладиться разнообразием приятных вкусов».

По сравнению со стилем Гедуна Чопела текст Ми-пама кажется сухим.

Глава книги Гедуна Чопела «Об играх с мужским органом» не менее изобилует красочными описаниями развлечений женщины с членом, данными с точки зрения женщины. Кроме того, глава о позах совокупления начинается с пространных рассуждений о страсти и необходимости возбудить женщину перед актом; далее он описывает с пикантными подробностями не только восемь основных, но и двенадцать дополнительных поз. Ми-пам, с другой стороны, ограничивается краткой характеристикой восьми поз, занимающей меньше страницы.

Восемь поз перемены ролей по-разному излагаются в двух текстах. Затем Гедун Чопел завершает изложение шестидесяти четырех искусств любви описанием последних восьми поз совокупления, тогда как Ми-пам ограничивается пятьюдесятью шестью искусствами, хотя утверждает, что в его работе освещаются все шестьдесят четыре искусства любви.

На последних двадцати страницах текста Ми-пама рассматриваются темы, связанные с тантрической йогой секса, чего нет в книге Гедуна Чопела. Сюда входят мантры, визуализации и средства, повышающие потенцию и усиливающие наслаждение;

— взгляды; множество поз, в том числе и ассоциирующихся с богами, полубогами, людьми и животными (nagas);

— снадобья, сдерживающие семяизвержение и применяемые в тех случаях, когда не помогают визуализация и медитация. Ми-пам также упоминает о том, что есть тайные мантры, визуализации и средства, используемые на стадии завершения Высшей Йога-Тантры, которые можно узнать только у компетентного ламы.[20]

В конце своего текста Ми-пам указывает среди источников изложение Сурупы сокращенного текста Нагарджуны, которое, по его словам, в свою очередь является сокращенным вариантом «Камашастры», написанной Сва-ра-а-ни. По всей видимости, он использовал текст Сурупы в качестве одного из источников последней части своего труда, которую я вкратце охарактеризовал в этом абзаце.

Как будет подробно рассказано в пятой главе, Гедун Чопел намеренно не включил в свой текст специфически тантрические и поэтому секретные сведения о снадобьях и прочих техниках, предназначенных для высокоразвитых йогинов, даже несмотря на то, что в целом его повествование преподносится в свете тантрического учения о природном уме ясного света. В его намерения входило создание труда об искусстве секса, который, будучи взращенным на тантрической философии, не посягал бы на тайну ритуалов. Он описывает искусства любви так задушевно, красочно и соблазнительно, что его утверждение о превосходстве над Ми-памом действительно не лишено оснований.

Что же касается других тибетских материалов, то Гедун Чопел, очевидно, был знаком с любовной лирикой Далай-ламы VI. Он наверняка был наслышан также о проделках пресловутого Дяди Томпа,[21]

к примеру, как тот переоделся монахиней и несколько месяцев пробыл в женском монастыре, в результате чего многие монахини забеременели. Долгое время шалости Дяди Томпа сходят ему с рук, потом его ловят и связывают, но он снова оставляет всех в дураках и сбегает, почти как Братец Кролик.

Гедун Чопел упоминает о том, что «сложные места разъяснял старый брахман». Тем брахманом, вероятно, был ученый, специалист по санскриту, сведущий в индийской эротической литературе; он помогал Гедуну Чопелу разобраться в трудностях, встречавшихся в вышеупомянутых санскритских текстах.

Поскольку Гедун Чопел был монахом, естественно возникает вопрос о том, вступал ли он в интимные связи. В «Трактате о страсти» имеется множество свидетельств тому, что такие связи у него были. В первую очередь в разделе, где обсуждается вопрос существования у женщины регенеративной жидкости, он признается в своей любви к эротике:

«Поскольку мне нравится обсуждать нижнюю часть тела, я спрашивал об этом у многих подруг, но, кроме грозящих мне кулачков и стыдливого смеха, не получил ни одного честного ответа».

Он говорит о том, что его давнее влечение к женщинам несовместимо с данным им обетом воздержания: