Tierra de Esperanza

Как сейчас помню неприятное лицо бродяги, его прижатые уши, большой нос, мясистые губы и мрачный, пустой взгляд, каким он глянул на отца, прежде чем начать разговор. Осмотрев окрестности нашего хостела: большой порт, яхтенную марину, песчаные пляжи и безбрежную гладь океана, посетитель, не заморачиваясь демонстрацией культурных манер и не опускаясь до слов приветствия, просто рявкнул:

– В твоей ночлежке какая-нибудь жрачка есть?

– Я думал, что на вывеске это видно, – нейтрально ответил грубияну отец, – да, мы подаем завтрак, обед и ужин.

– Мне до лампочки твои разносолы, – старик не унимался, – виски маешь?

Отец, в силу своего слабого характера и невоенного прошлого, сталкиваясь с отморозками в форме, пасовал и не мог достойно ответить на грубость. Особенно, если хамил ветеран боевых действий, каким выглядел наш гость.

– Да, конечно, виски у нас имеется, – вежливо ответил мой отец, вместо того, чтобы послать грубияна по известному не только в России адресу, – вам сюда подать или за стол присядете?

– Неси сюды, на свежем воздухе хочу промочить горло, – приказал бывший боец за «европейские ценности», – в хорошем месте стоит твоя ночлежка. А жильцов-то богато?

– Времена нынче не те, – ответил отец, – мало кто останавливается в нашем районе.

– От-таки и славно, – удовлетворенно хмыкнул себе под нос наш потенциальный клиент, – скажи, чтобы занесли мой чемодан, поживу у тебя немного. Да бери аккуратней, у него колесики отваливаются.

Отец не стал никого звать на помощь. По факту, только я мог откликнуться на его зов, персонала у нас уже давно не наблюдалось. На кухне трудилась мама, она же подавала постояльцам еду в кафе или в номер, иногда ей помогала моя младшая сестра. Поддерживать чистоту в номерах приходилось мне, а вопросами снабжения хостела и размещения постояльцев занимался сам отец. Поэтому он взял в охапку то, что старик называл чемоданом и понес внутрь помещения. Налил в рюмку немного виски и вынес клиенту. Спустя пару минут он вернулся вместе с владельцем багажа.

– Мне много не надо, – проговорил будущий постоялец своим скрипучим голосом, – комнату с удобствами, завтрак и виски. Обед и ужин буду заказывать, если не перекушу в городе.

Старик посмотрел расценки за номера, хмыкнул недовольно, но достал бумажник. Его портмоне сильно напоминал чемодан, с которым ветеран к нам приехал. Такой же потертый и побитый жизнью. Гость достал оттуда пару сотенных банкнот и кинул на стойку.

– Авансом плачу, – рявкнул он, – смотри, чтобы и обслуживание было соответствующее. Ты в армии служил?

– Нет, не пришлось, – отец как смог, выдавил из себя улыбку. Что-то ему подсказывало, что вместе с постояльцем к нам приехали не только его большой чемодан, но и нисколько не меньшие проблемы, – а это имеет какое-то значение?

– Эх ты! Слухай сюда, убогий, – старик наморщил лоб, – будешь меня звать майором и обращаться как положено по субординации рядовому составу. Ты меня понял? Если нет, то я могу объяснить.

– Не вижу проблем, – сдерживая вздох, ответил отец, – как вам будет угодно.

Старик, практически не знал испанского языка, говорил по-русски, но иногда в его речи проскальзывали слова и выражения, о смысле которых можно было только догадываться, видимо это были признаки местечкового диалекта, на котором разговаривали на окраине.

Разговаривая с таксистом я узнал, что пассажир расспрашивал у него по дороге из Кадиса про небольшие отели возле моря, где мало постояльцев, желательно с русскоязычным персоналом, чтобы ему было удобнее общаться. Наш хостел таксист посоветовал, потому что хорошо знал отца.

Для меня тот момент и сегодня выглядит так ярко, будто это было на прошлой неделе. Хотя бывший военный при заселении вел себя отвратительно, это не помешало ему впоследствии жить спокойно и даже тихо. Когда бывал трезвым. О себе он практически ничего не рассказывал, больше отмалчивался. Даже когда в кафе вечером собиралась небольшая компания, чтобы выпить хорошего вина и пообщаться, майор, как правило, уходил к себе в номер и там выпивал свой стакан виски. Днем он ходил по городку, иногда уезжал в Кадис, но чаще валялся на кровати в номере, выходя вниз только на завтрак. Чем он там занимался, сказать не могу, но точно знаю, что с его заселением, трафик нашего интернет-соединения серьезно увеличился.