Тихая Балтия. Латышский дневник

Отвечать практически уже не удавалось. Напрасно взывал начальник Дома, поясняя, что беседа «пошла не по тому руслу»… И призывал офицеров поговорить о литературе.

Русло было то самое, какое им надо.

И уже не ответы, а обвинения сыпались в мой адрес.

Но вдруг затихло, когда вышла женщина, думаю, что ее-то в штабе не подготавливали, потому что начала она с вопроса, она читала мою «Тучку», и ее интересует, что я сейчас пишу… Потом она стала рассказывать о себе, что работает в госпитале, часть его, хотя и так тесно, переоборудовали под детское отделение, и все потому, что республиканские власти детей военных не берут… И прописаться тоже невозможно, а в школе надо платить две тысячи рублей за учебу, именно военным, а где их при нищей зарплате взять?

Вот это — было правдой.

Но не всей правдой. Ведь можно было бы спросить (вот только кого? Кого?), а не лучше бы совсем не держать здесь армию, или не держать такую огромную армию, и всех бы названных проблем не существовало вовсе.

ИЗ ЗАПИСКИ:

«Видите ли Вы тоталитаризм Народного фронта Латвии, и вызывает ли это у Вас обеспокоенность?»

Я напомнил о Владлене Дозорцеве, который выступил с обращением к фракции парламентского большинства, протестуя против ряда решений, некоторые из которых на днях отменены.

Опять зал забурлил.

— Пока им надо, они будут с нами заигрывать! А потом призовут нас убивать!

— Выживать!

— С этой земли!

— У них в правительстве одни фашисты!

— Но разве не народ избрал это правительство? — спросил я.

— Кто вам сказал! — вскричали хором. — Вы тут не были и не знаете: их всех заставляли голосовать из-под палки! Да! Да! А военным вообще не дали пропорционального представи-тельства… Эти захватили власть именно как фашисты и творят что хотят! Вы ведь видели, что они поставили защиту из машин?

— Значит, они вас боятся? — спросила Галя.

— Это нам надо их бояться… — Недавно палками одного солдата… Нам разрешено ходить с оружием, а мы не ходим… Хотя они все вооружены!

— Откуда?

— А мы не знаем откуда! Но мы знаем, что у них есть тайные инструкции нас убивать!

— А карикатуры на нас видели? Нет, вы скажите, видели или нет? Так к какому же вы миру призываете, если они давно нам войну объявили?

ИЗ ЗАПИСКИ:

«Как бы Вы реагировали, если бы, воспитанные на лучших традициях русской и советской Армии, приняли присягу на верность Отечеству, а Родина для нас — это Советский Союз, и на протяжении последних лет постоянно находились, в том числе и семья, под шквалом оскорбле-ний, лишенные гражданских прав, а каких, Вы хорошо знаете, т. к. некоторые Ваши коллеги принимают в этом участие. А как Вы относитесь к выпадам Адамовича в адрес Армии с трибуны съезда?»

(Напечатано на машинке.)

Напрасно начальник Дома взывал к порядку, порядка не было.

Но я уже, грешным делом, подумал, что и это благо, ибо они все торопились высказаться и мешали друг другу и тем облегчали, хоть частью, нашу задачу.

— Вы тут говорите о защите демократии, — пыталась перекричать зал еще одна женщина, скорей всего жена офицера, армянка. — Абстрактно вы правы, и в книге своей правы, слабые народы надо защищать… Но кто здесь слабый народ? И что демократия? Вот они оккупировали парламент, отгородились от народа бревнами и создают свои законы против слабых, то есть, против русских, которых они сгоняют с земли… А если мы хотим здесь жить, а они нам не дают, то в чем же их демократия проявляется? Вам-то из Москвы не видно, а мы здесь от них, от их демократии натерпелись! Они даже митинга не дают собрать, на стадион загнали!

Но и ей, ей тоже не дали договорить.

— Маршрут троллейбуса даже изменили!

— Захватили телевидение и себя показывают, а нас нет!

Разговор, понятно, шел об интерфронтовском митинге, который проводился на стадионе. Я видел этот митинг и, кстати, по телевидению, жидковатый такой, но больше всего меня поразило, как они не дали говорить священнику, а он лишь ратовал за мир между людьми.

— Заткнись! — кричали ему. А он все пытался о мире, а они ему снова: — Заткнись! Но я спросил другое.

— А Дом печати кто захватил?

— Они и захватили, — сказали мне громко. — Он же работал, печатал газеты, а они взяли да и национализировали… Вот вам и демократия!

— А омоновцы разве не силой?

— Омоновцы лишь помогали вернуть хозяевам!

— Но силой?

— Нет. Просто взяли под охрану.

— А не лучше бы по закону… Ну, хотя бы через суд?

— А какие вы имеете в виду законы? Советские? Так их тут давно нет!

— А какие есть?

— Да никаких нет!

— Но так же не бывает?