Тихая Балтия. Латышский дневник

Но отторгли-то они себя сами, ибо желают жить лишь по имперским законам, по которым пришельцам выгодно было здесь жить. По сути, они были тут на положении колонизаторов в своей колонии.

Другое дело, что наши советские колонизаторы тоже нищи, но менее нищи, чем, скажем, в России, и по своей воле из этой богатой страны не уйдут…

В их число входят и русские из коренного населения, но в основном это лимитчики, люди малокультурные, зависимые от центральных властей и цепляющиеся изо последних сил за благословенный клочок земли, который им послала судьба. Противопоставляя их законной власти, центр укрепляет их силы, внушает им надежду и поддержку, делает их опасными и агрессивными. Отсюда уже недалеко и до столкновений.

Факел (отсюда-то видней) зажжен в Москве, и нужна лишь взрывоопасная обстановка. И она есть. И вот уже пожар вспыхивает до неба, льется кровь, гибнут люди, и население в страхе перед насилием призывает для успокоения армию и горбачевское правление…

Схема эта действует безотказно. И в основе ее только одна их «истина» (она у них всегда одна и та же!) — борьба за власть.

А борьба за власть — это борьба за империю.

Вчера снова показали фильм Станислава Говорухина «Так жить нельзя». Там сцены насилия в Азербайджане, танки вторгаются в Баку, гибнет население… Но если перепутать пленки и вставить отрывок из Литвы, никто не заметил бы подмены, ибо и там, и тут насилие, произведенное по одной, заранее выработанной схеме.

Страшно смотреть, но еще ужаснее думать, что это не только наше ближайшее прошлое, но и наше ближайшее будущее.

Дневник, который я сейчас пишу заново (он тоже был уничтожен в этих событиях), как и фильмы Говорухина, предупреждение людям.

Вот уже и эти строки были написаны, когда в день открытия съезда Верховного Совета РСФСР 28 марта Горбачев вывел на улицы Москвы 50 тысяч (!) солдат и милиции, и омоновцев, со времен Сталина город не видел такого вооруженного присутствия войск, и все это лишь для того, чтобы напугать народ и, может быть, спровоцировать столкновения. И на крови (еще одной крови) ввести президентское правление в неугодной ему столице.

Прибалтика ЕГО ничему не научила. А жаль.

Но она научила нас.

Вспоминаю, еще дня за три до событий в Литве, теперь она станет знаком, мерилом отсчета «нового» времени для страны и для каждого из нас, в электричке, когда мы возвращались со спектакля по Бродскому, возникла драка между молодыми юнцами, жестокая, пьяная, бессмысленная.

Интересно, что ни одной драки и ни одного пьяного в эти «баррикадные» дни я не увидел.

Революционное правосознание?

Слова-то сами по себе ужасные, из тех, из ленинских времен, а по сути верно.

В ситуации, когда весь народ поднимается на защиту, особенно другой видна молодежь, она искренней и чище нас, борьба за свободу ее еще более очищает.

Это большевистская революция, которая не что иное, как переворот (читайте «Несвоевре-менные мысли» Горького), вызывает и призывает в человеке все низменное, черное, скотское.

Теперь можно сравнивать.

Кстати, в той же электричке проходила женщина, просто одетая, пальто и платок, она негромко и даже как-то интеллигентно позвала всех, кто был в вагоне, а, значит, и нас, приходить и очиститься в Академии наук, ибо грядет конец мира.

Почему это происходило в Академии наук, а не в церкви, я не понял. Не в этом дело.

— Мы увязли в делах дьявола, и нет нам прощения… Лишь очищение, исповедь и прозрение через них поможет нам в трудный и последний час…

Сказала и ушла.

А через несколько дней, прямо в святые праздники, и началось…

Спускаюсь на завтрак, внизу, рядом со столиком дежурной, на диванчике женщина, немолодая, внешне респектабельная. Но что-то настораживало, скорей всего голос, не столь просящий, сколько требующий немедленного к ней внимания.

— Я вас давно жду, — произнесла она. — Вы можете уделить мне внимание?

Такая железная закваска обычно встречается у старых классных дам, выработавших в непрерывной борьбе с детьми непререкаемый тон, да еще у совслужащих, куда такие женщины чаще всего идут не столько по идейным соображениям, сколько от одинокой жизни. В народе их именуют иронично «совбаба», имея в виду особенный «корчагинский» несгибаемый характер и другие далеко не женские черты.

У женщин такого рода обычно строгий современный стиль одежды, решительная походка и мертвая хватка в разговоре, за очками с холодным звериным блеском непонятного цвета глаза.

— Я не думала, что у вас так ограниченно, что я должна общаться лишь десять минут… (поджатые в обиде губы). У меня разговор долгий, я не спала всю ночь…

— К сожалению… — выдавливаю из себя.

Я почему-то уверен, что мне хватит и двух минут, чтобы понять, что эта дама от меня хочет.

Судя по манерам и по каким-то неуловимым признакам, я подозреваю в ней человека от Интерфронта. Манера поведения у них обычно стандартная, настойчиво требуют их выслушать, потом заявляют о поддержке Народного фронта, в котором они разочаровались, и далее… ложь, смешанная с правдой, о том, какие злодеи латыши, которые всех обманули и меня, разумеется, тоже обманули.