Тихая Балтия. Латышский дневник

И это не при Сталине, и не в войну, а сегодня, сейчас, когда я пишу эти слова (во времена так называемой перестройки), убивают детей, сжигают в домах стариков! Давят танками женщин и стреляют из автоматов теми самыми специальными пулями — со смещенным центром тяжести — в детей.

И делают это люди, внешне не отличающиеся ничем от других, наверное, в обычных условиях они выглядят как порядочные семьянины и добросовестные работники. Даже у омоновцев есть семьи.

Hу правда, для успокоения обывателей произносится привычное: это-де не у нас, это далеко, а там (там!) восточные нравы…

Правда, про Балтию так достоверно уже не звучит, ибо придется говорить: «Западные нравы»… Или… Какие там еще… Но так ли это далеко, вот и до Подмосковья добрались: зверски убит священник Мень, а люди из общества «Память» прямо в Союзе писателей могут вслух бросить писателю Адамовичу: «Подождите, мы скоро вас на фонарях будем вешать!»

Молоденький парнишка, голубоглазый, с простоватым лицом пэтэушника и в черной рубашке, он сказал: «Подождите», и в общем-то можно понять, что они ЖДУТ. Ждут кризиса перестройки (и он наступил), ждут, пока выйдут из терпения люди: ну, водка, ну, табак, ну, хлеб… Обмен денег… Повышение цен, да такое, что в изумление приходишь, способны ли они там (там!) понять, что это за пределами существования простого человека, который не умеет воровать.

Что еще способна придумать всемогущая мафия, в которой сомкнулись все черные силы: партаппаратчики, военные, органы правоохранения и теневая экономика…

И все это под руководством Генерального секретаря Горбачева, у которого главная сейчас задача любой ценой сохранить свою власть. Люди, как таковые, с их проблемами для большевиков не существуют. Это первыми осознали шахтеры…

Один американец в Москве говорил мне: русские терпеливы, в Америке в такой ситуации давно бы началась гражданская война.

Ну, что же, он недалек от истины, но терпение и наших людей тоже не беспредельно, хоть они и терпеливы. Но насколько они терпеливы?

Опыт, которому мы так и не научились, показывает, что все это прежде кончалось кровавым бунтом, который неминуемо отбрасывает общество далеко назад.

ПРОЩАНИЕ

О церемонии прощания и похорон

Комиссия по организации похорон сообщает, что церемония прощания с жертвами событий состоится в пятницу, 25 января.

9 ч. — 10 ч. — в Большом зале университета с погибшими прощаются родные и близкие.

10 ч. — 13 ч. — с убитыми прощаются жители Риги и Латвии.

13 ч. — гробы с телами погибших устанавливаются возле памятника Свободы.

13 ч. — 14 ч. — траурный митинг у памятника Свободы.

15 ч. — похоронная процессия направляется на 2-е Лесное кладбище.

Это был день для нашей семьи святой: ровно пять лет назад здесь, в Дубулты, мы познакомились с женой.

Но не по этому поводу я покупал цветы. С утра я встретился с Валерием Блюменкранцем и еще одним добрым приятелем, из рыбколхоза, Аликом, он только вчера вернулся из южных морей, втроем мы пришли к университету и встали в очередь, чтобы проститься с погибшими.

Конечно, мы позвонили и Лене Ковалю, но оказалось, что он от всех переживаний слег в постель с сердечным приступом.

Писатель — это тончайший прибор, подключенный к огромным токам жизни. Таким прибором может быть и не писатель, а просто чуткий человек. Но уж писатель должен быть им, иначе он ничего не услышит. Хотя, с другой стороны, если он подключен, он зашкаливает, как говорят прибористы, и может сгореть…

И сгорают.

Люди стояли разные, много женщин с цветами, много молодежи.

Одна из женщин, она стояла перед нами, оглянулась, спросила:

— Вы из Москвы?

— Да.

— Как вам наша Рига?

Я подумал, что надо бы сказать так, что она и «наша» Рига, но спрашивала она, конечно, о другом. И ответил я так:

— Я счастлив, что в эти дни Господь Бог привел меня сюда… Но все это ужасно… Что произошло…

— Они ищут виновных, — сказала, снова обернувшись, женщина, теперь я разглядел, лицо ее было бледного, даже болезненного цвета. Но глаза ясные, взгляд серьезный. — Кто отдал приказ стрелять… Я бы им подсказала, как найти виноватых…

— Как?

— Да это вам любая женщина объяснит, кто умеет вязать… Я непонятно говорю? Ну, просто надо взять за кончик клубка и разматывать и разматывать… А начать нужно с солдата, кто отдал ему приказ? Сержант? А сержанту кто? Лейтенант? И, далее: полковник, генерал, маршал…

— Вы уверены, что на маршале заканчивается? — спросили мы одновременно.

Женщина как-то грустно улыбнулась и ответила:

— Именно поэтому наши специалисты так не поступят, вот увидите, кончик клубка приведет в Кремль к господину Горбачеву…

— А Пуго получил генерала, вы слышали?

— Еще бы! А его под суд надо… А ему генерала…

— Тогда Язову пора генералиссимуса давать!

Из очереди углядел я мою приятельницу шведку Элизабет, она снимала похороны. Тут же в толпе она взяла у меня короткое интервью. Вопрос у нее один: «Может ли подобное повториться еще где-нибудь? Скажем, в Ленинграде? В Москве?»

Я ответил утвердительно.

Алик, вернувшийся только с экватора, загорелый и почти благодушный, сразу же спросил меня: