Тихая гавань

Витя-в чёрное, не из-за вас одевался!

При столкновении, – потерял сознание, он;

переворот авто: сломал кости, в ушах-звон.

Жизнь остановилась от смертельной травмы.

Он сильно затронул нашей души дифирамбы!

От ужаснейшего удара: в воду ушёл Икарус;

над дорогой, солнцем опалён: неба парус.

Повсюду, со всех сторон звучит призыв:

Виктор Цой-жив! Цой-с нами! Витя-жив!!!

Витю не все любили, он не любил грусть, осень.

Часы и сердце; навсегда: остановились в 11:28.

Витя Цой, прости нас, – мы не сберегли тебя!

Мы поём твои песни, и любим тебя, как себя…

Виктор очень много писал, пел, и кочегарил он;

советскую машину обдало кровью, и зажарило.

Читатель, ты, – не должен засыпать за рулем -,

за своим стареньким автомобилем Жигулем!!!

В тот день Солнце сыграло с ним злую штуку:

судьбу перевернуло, и принесло смерти муку!

Он очень любил ночь, и всегда: уезжал ночью;

потому, ему пришлось увидеть смерть-воочью!

Врачи обнаружили Цоя в расслабленном состоянии;

предотвратить автоаварию: он был не в состоянии…

Но алкоголя и наркотиков-в нём не было, ни грамма! -

Так, его научила, вести себя жизнь, и любимая мама.

Папа, Витю вспоминает с грустным взглядом:

ему очень тяжело; ведь, они: с ним-не рядом!

Он перебирает старые фото родного человека;

непомерная жалость, он не прожил, и полвека!

Друзья, его учили; как выходить, из-за заноса;

но машина москвич переднеприводного носа!

Он бы, – вырулил; если б, не препятствие одно:

был только один выход: быстро, залечь на дно…

Он всегда просил много не писать про него;

было крайне неудобно, и это: больней всего…

Такой Человек: номер один, в СССР – Виктор Цой!

Цой ждал перемен, любил жизнь, и не был мацой.

***

Всё сбывается, верь, всё сбывается,

злая боль; хоть, иногда: забывается.

И в окно врывается запах тополей,

с просторов – воздух свежих полей.

Воды ключевой попей из родничка,

прижимай к груди своего грудничка.

Ты: сердцем ощущаешь мира благость;

тогда страдания твои; уже, не в тягость.

И, просыпаешься спозаранку летом;

наслаждаешься природой-её цветом.

И вдыхаешь сердце землицы русской,

взгляд в небо, из щёлки дверцы узкой.

***

Всегда надо начинать свою жизнь с начала,

с чистой светлой мысли и новой страницы.

И, не вспомнить, как мать в детстве качала;

так, – не увидеть, как зарождаются зарницы!

И как приятен летний запах с сенокосом;

вдруг, – брызнул дождь- а ты под откосом -,

стоишь, увидишь полуголую, босую девчонку,

промокшую сильным дождём, как собачонку.

В ней; всё то, чем только оживёт человек;

с нею найдёшь сон, мир и счастлив вовек!

Она греет и дарует мне блаженное счастье-,

замучает лаской, что, – умрёшь-в одночасье!

Но; ты безумно рад её теплу, и нежности;

тому естеству – во влажной промежности!

Этой бесконечной и упругой мягкости,

с движениями тела, ребра, и её кости.

Заботясь о ней: дари постоянно блаженство;

и, она: навсегда посвятит тебе своё жен-с-т-во!

И, прошлое; опять, врываясь с новой силой:

напомнит о себе, – поблагодарив- спасибо…

***

Жизнь моя: пропащая, паскудная;

котомка холщовая, пища скудная.

Ничего уже не радует – не льстит -,

только враг позорный мне мстит!

Широко раскинулись вспаханные поля;

И одиноко стоят старые, седые тополя.

Распростёрли все свои ветви стороны -,

мою пищу клюют злые чёрные вороны!

За-красуется сирень, любимая моя;

по весне зацветает, и любовь твоя.

От красот изумляется естество;

А, с неба возрадуется божество!

***

Извращённое сознание, от обиды на тебя;

я: отталкиваю одиночество и тебя от себя!

И, не смогу простить предательство и ложь;

Отвращение, презрение к тебе: смоет дождь.

Это уже не любовь, а жалость к старчеству;

Как свойственная склонность к величеству.

Во дни беспробудного пьянства и чванства

Горделивых насмешек, и злого мещанства.

Жадность и скупость: тебя обуяла, околдовала;

ты не делилась со мной, и себя-мне не давала!