Тихая ночь

Жислен схватила журнал, лежащий на столе, и сделала вид, что читает. Месье Анси пытался сохранять спокойствие, но нервный тик под левым глазом выдавал его внутреннее напряжение.

Мари-Луиз продолжила:

— Итак, теперь мы можем поговорить? Папа, мы должны знать больше. Наш город станет местом их дислокации? Что будет со школой? Где мы будем доставать продукты? Они заберут у нас продовольственные запасы? Ты останешься мэром? Боши собираются брать заложников?

— Нет. Не думаю. Если только не найдется какой-нибудь идиот, который решит поиграть в героя и застрелит немецкого солдата. Какой бы договор ни заключил Петен, не думаю, что это сильно повлияет на ситуацию здесь. Немцы ввели свою юрисдикцию и свои законы военного времени. Что касается меня, то я буду просто озвучивать их приказы. Они будут сами контролировать ситуацию, пока не оккупируют Англию, а когда это произойдет, никто не знает. Может, им удастся оккупировать весь остров. Может быть, они захватят флот и пойдут войной на Алжир. А наш город станет всего лишь курортной зоной, где они будут проводить свой отпуск.

Анси встал и подошел к окну. В это время на улице появился грузовик, двигатель которого ревел так, что продолжать разговор было невозможно. Когда шум затих, Анси повернулся к девушкам:

— Я благодарен вам за то, что вы остались. Я знаю, вы хотели уехать, но надеюсь, вы понимаете, почему я попросил вас остаться. Однако нам следует соблюдать осторожность.

Затем он склонил голову, прощаясь, и вышел из комнаты. Девушки слушали, как его шаги затихают на втором этаже. «Ничего нового, — думала Мари-Луиз. — Как всегда высокомерный, доводящий до исступления, обезоруживающий, равнодушный, но при этом вызывающий восхищение. Как все это может уживаться в одном человеке?» Она понимала, что Жислен видит только его негативные стороны, его пренебрежение к мнению других людей, грубость и надменность. Но именно благодаря этим качествам ее отец стал мэром и состоятельным человеком. Состоятельным, конечно, по меркам их маленького городка. Он сумел открыть свой текстильный бизнес, и это несмотря на экономический кризис последних десяти лет. О его мужестве ходили легенды. Во время Первой мировой войны Анси был награжден Военным крестом[34]. В повседневной жизни он не только умело справлялся с проблемами на фабрике, но и достойно пережил смерть жены, которая являлась своеобразным буфером между суровостью его характера и ранимостью Мари-Луиз. Девушка чувствовала, что отец оскорблен своим нынешним положением. Раньше он отдавал приказы, а теперь ему придется выполнять требования немцев. Мари-Луиз попыталась объяснить все это своей подруге.

— Папа оказался в тяжелой ситуации. Постарайся понять его.

Гнев все еще бушевал в груди Жислен.

— В какой, черт возьми, тяжелой ситуации? Если он патриот своей страны, то почему не подаст в отставку и не предоставит бошам возможность отдавать приказы напрямую? Тогда бы все понимали, что это они действуют так или этак, а не мы сотрудничаем с ними.

— Ты же знаешь, что все не так просто. Кто-то должен отстаивать наши интересы. Не забывай, мы на территории военных действий. Боши ведь могут поступить иначе и выслать нас в Германию, например. Жизнь должна продолжаться, и поэтому нам придется вступать с ними в диалог и заключить некий modus vivendi[35]. Ты же понимаешь, что моему отцу это не нравится. Он презирает себя и свое положение. Признайся, ты просто ненавидишь его и не хочешь замечать очевидного. Пожалуйста, Жислен, ради меня, постарайся видеть в нем лучшее, а не худшее. Я понимаю, тяжелый характер — его главный недостаток, но, поверь, есть и другая сторона медали. — Мари-Луиз пододвинулась к Жислен и взяла ее за руку. — Пожалуйста!

— Я постараюсь. Хотя это будет нелегко.

6

Монтрёй. Четыре месяца спустя. Октябрь 1940 года

Мари-Луиз уловила его запах, как только он переступил порог. К легкому аромату отцовского одеколона добавился новый приятный мужской запах сигар и туалетного мыла. Она осторожно приоткрыла дверь в прихожую. Никого. Мари-Луиз прошла в кухню. Вверх по лестнице. Теплее. В гостевой спальне Мари-Луиз услышала шаги, тяжело переступающие по деревянному полу, щелчок замка на чемодане и скрип открываемого ящика. «Где же он?»

Мари-Луиз прошла в спальню, закрыла дверь и решила проверить несколько сочинений, чтобы затем встретиться с незнакомцем на своих условиях. Она попыталась сосредоточиться, но шаги в соседней комнате приводили в движение письменный стол, напоминая ей о присутствии чужеземца в доме.