Тихий домик

В Сиротино их также встретили фашисты. Им объяснили, что детский дом направляется в тыл и что это разрешил старший офицер, которого они встретили по дороге.

— Ага! — воскликнул переводчик. — Не врете! Офицер не мог вас не встретить!.. Но я на всякий случай позвоню ему. Поэтому переправу на тот берег пока не разрешаю!

Пришлось остановиться. Да и детям был необходим отдых. Ведь они были голодны. А провизии никакой не осталось. Но, как и прежде, местные жители не оставили детей в беде. Каждый нес из дому то, что мог.

И снова плакали женщины, глядя, как делятся последними крошками дети между собой, как жадно блестят их глаза.

Тишков пошел к повозке Лидии.

— Спирт! — сказал он коротко.

— Спирт?

— Да. У вас где-то был спрятан спирт…

— Есть…

— Надо напоить солдат… В селе всего десяток фашистов. Их надо «угостить». Поручаю это вам с Зиной.

Как только появилась бутыль с прозрачной жидкостью, фашистские солдаты сами бросились к ней.

— О-о! Русский водка? Шнапс!..

— Спирт! — сказал Никита Степанович.

— Шпирт! — солдаты схватили бутыль, открыли крышку, стали нюхать. — О, шпирт!..

И потащили бутыль в один из домов, где были остальные.

Детдомовцы остались без охраны, свободные. Когда из дома, где пили солдаты, послышались громкие выкрики и песни, Тишков дал команду переправляться. Телеги быстро проехали по мосту и скрылись в лесу.

Прошли лес. Теперь шли проселочной дорогой. Сквозь редкий кустарник проглядывался берег реки Черница. И вдруг дети зашумели.

— Что такое? — удивился Тишков.

Он пригляделся и увидел на том берегу реки колонну гитлеровских солдат. Да, это были фашистские солдаты. И шли они плотным строем…

Кто-то из девочек заплакал, еще и еще…

Потом начался артиллерийский обстрел леса. Видимо, немцы подготавливали себе тут дорогу для танков и пехоты. Снаряды летели прямо над головой и, казалось, разрывались в нескольких метрах от повозок.

Земля дрожала, люди оглохли. Но обоз продолжал двигаться все дальше, все ближе к Полоцку.

В Полоцк без разведки решили не входить.

— Никита Степанович! А что, если послать в разведку детей, — предложила Лена.

— Де-тей?

— Да. Пойдут Володя Большой, Володя Маленький и Люся Соротка… Взрослым идти опасно, а детям легче. И потом должны же мы, наконец, доверять пионерам! Они сами горят желанием помочь чем-то… Давайте окажем пионерам доверие.

— Согласен, — кивнул Тишков. — Хорошо. Позовите их. Я объясню задание.

Весть о том, что в разведку пойдут ребята, облетела все телеги. И каждый мальчик, и каждая девочка готовы были выполнить приказ своего командира. Дети воспрянули духом. Они почувствовали, что тоже что-то значат, что и они могут быть полезными.

— Задание такое: выяснить, патрулируют ли фашисты дороги на въезде и выезде из города. Вернуться невредимыми.

— Слушаем, товарищ командир! — ответили ребята и отдали пионерский салют.

* * *

Разведка вернулась быстрее, чем предполагал Никита Степанович.

— Товарищ командир, разрешите доложить! — обратился Володя Большой.

— Докладывайте.

— Все подъезды и выезды в городе патрулируются фашистами. Женщин и детей пропускают так, а у мужчин спрашивают пропуск. Тех, кто без пропуска, задерживают…

— Да-да! — подхватила Люся Соротка. — Задерживают и арестовывают. Связывают руки и грузят в какие-то машины…

— Значит, без пропуска мужчинам не пройти в город?

— Нет. Мы сами видели, — хором ответили ребята.

Положение складывалось трагическое. Много километров труднейшего пути осталось позади. И теперь вдруг такое непреодолимое препятствие…

— Прорваться? — спросил Тишков у Виктора Ивановича.

— Не имеем права. Оставить детский дом без мужчин? Что вы!

— Да-да! Это невозможно, — согласился Тишков. — Надо пойти на хитрость…

— Последовать примеру Мони?

— Это мысль! Только ведь рискованно…

— Один раз можно и рискнуть…

— Так решимся, Виктор Иванович?

— Другого выхода я не вижу…

— Ну, Лена, — обратился Тишков к комсоргу, — прячь нас и руководи этим проездом…

Все мужчины легли на самое дно телег. На них набросали сена, травы, потом положили матрацы, тряпки. Сверху улеглись ребята.

Теперь каждый из ребят знал, что и от него тоже зависит жизнь воспитателей. И ребята во что бы то ни стало хотели отплатить добром за добро, которое им делали взрослые. Телеги были переполнены их худенькими телами.

Идти всем обозом было опасно. Фашисты могли неожиданно открыть огонь. Лена решила, что подводы будут идти по две с небольшими промежутками.

Наступали самые решающие минуты.

На восточной окраине Полоцка первые две подводы окружили гитлеровские солдаты. С ними был офицер, который потребовал объяснений.

— По приказу германского командования детский дом направляется в район Верино…

— Где мужчины? — спросил офицер.

— Были задержаны в селе Сиротино.

Офицер направился к телегам. Остановился у второй, хотел пощупать матрацы, протянул даже руку. Все замерли.

Ожидание было мучительно.

Офицер посмотрел в лица ребят, в эти черные ямки глаз и опустил руку. А потом показал, что можно пропустить обоз в Полоцк.

Благополучно проехали и другие телеги.