Тихий домик

— Вот уж не подумала бы!

— А ты говоришь уничтожить детский дом! — Кох вскочил с кресла. — Подожди, я захлопну эту ловушку!.. Что еще произошло за это время?

— Уходил Павел Тишков…

— Знаю, — нетерпеливо перебил Кох. — Он ушел в партизаны.

— Нет, вернулся…

— Значит, он вернулся! Когда? После этого посещения?

— Да. После.

— Все ясно. Он их связной… Ну, теперь снова веревочка у нас в руках. Только не так грубо будем действовать, как со Сташенко… Следить. И постарайся снова войти в доверие… Особенно к Павлу…

— Едва ли это возможно…

— Ты должна! Должна!.. — выкрикнул Кох. — Я сделал ставкой свою жизнь. Или я захвачу партизан, уничтожу их всех, или застрелюсь…

Лидия закурила. Кох подошел к ней, положил руку на плечо.

— Кстати, и твой дом… — тихо сказал он. — Помни завещание отца. Он был отличным разведчиком. Им гордились все. Сам фюрер ставил его в пример…

— Это был мой отчим…

— Вот как? — заинтересовался Кох. — Значит, Отто твой отчим?

— Да. Видишь, даже и не знаешь всего о своем агенте. Он сам послал свою жену к старику помещику Франсу Казело-Поклевскому… Сначала она у него осталась, а потом задушила старика подушками ночью… Мою мать заставил так сделать Отто… Я его ненавидела и боялась всю жизнь…

— Но он был отличный воспитатель!

— Конечно! Он постарался лишить меня всякой жалости. Сделал меня холодной и расчетливой. Научил стрелять, владеть кинжалом. Потом научил убивать… В Литве я уже убивала… У меня теперь сильная рука Я могу убить мужчину одним ударом ножа… Да-да… Так я разделалась с этим Шаровым, который пошел через линию фронта…

— Это было ошибкой! Тебе самой было бы легче выяснить их связи…

— Тогда я думала только об одном: быть помещицей в родовом имении. Когда же это сбудется?

— Еще коньяку?..

Лидия кивнула.

Кох налил.

Лидия взяла рюмку.

— Иногда я начинаю терять уверенность… Что на фронте?

Кох помолчал, потом нахмурился и ответил:

— По всем фронтам русские наступают. Мы отходим пока… Но фюрер уверяет, что это временное явление… Надо наводить порядок в тылах. То есть здесь, у нас. Удары партизан — вот причина активизации русских и их временного успеха на фронтах… Я бы мог тебе дать толстые папки с сообщениями о диверсиях… Это катастрофично!

Лидия отпила коньяк.

— Теперь ты понимаешь, что уничтожение партизан — наша первая задача! — воскликнул Кох.

— А выполнима ли она?

Кох насторожился.

— Почему такой пессимизм?

— Обыкновенное равнодушие…

— Тебя даже не трогает, что я поставил на карту свою жизнь.

— Это забавно…

— И не больше? Что ты будешь делать, если я застрелюсь?

— Найду себе шефа с более уравновешенным характером.

— Ладно. Пошутили, и хватит. Тебе понятно задание?

— Только это в последний раз. Обещай, что, если и теперь ничего не выйдет с ловушкой, вы освободите мой дом…

— Хорошо. Я обещаю!

— Слово офицера.

— Слово друга, если ты так хочешь!

Потом Лидия вышла со сверточком под мышкой из гестапо и снова попала под наблюдение. Лены Копытовой.

Никуда больше не заходя, Лидия направилась в Коровкино.

* * *

— Теперь нам надо действовать быстро и решительно, — говорил Павел отцу. — Пока фрицы уверены, что агент их цел, мы должны с ней разделаться…

— Ой ли! Не навлечет ли это беды?…

Несколько дней колебались Тишковы, но тут возвратилась Люся Соротка с сообщением из штаба бригады.

— Значит, теперь мы можем уничтожить предателя! — воскликнул Павел.

— Но она еще не поймана с поличным… Мало ли наших разведчиков работает в комендатуре, в гестапо даже… — возразил Никита Степанович. — Давайте допросим Наталью…

— Это лучше нашего сделают партизаны… — предложил Павел. — Надо послать Наталью куда-нибудь…

— Пошлем ее в деревню собирать продукты, а по дороге ее перехватят партизаны, — сказала Люся Соротка.

— Позовите Наталью, — решил Никита Степанович.

Через некоторое время вернулась Люся Соротка и сказала, что Натальи нигде нет…

Повариха рассказала, что Наталья еще с вечера ушла, заявив, что с разрешения Никиты Степановича. Так как она часто ходит в Верино, ее никто не задержал. Ей поверили.

— А где Лидия? — сразу забеспокоился Павел и выбежал в коридор.

Он постучался в дверь ее комнаты.

Лидия открыла. Она была одета. С небольшим чемоданчиком в руках.

Павел удивленно поднял брови.

— В Верино есть больная женщина. Я обещала помочь…

Павел сразу понял, что «сестры» решили бежать.

— Хорошо. Я только скажу об этом отцу…

Павел поднялся наверх.

— Она собирается уходить…

— Ее встретит военный патруль, переодетые партизаны Скоблева… — предложила Соротка.

— Успеешь? — спросил Тишков Люсю.

— Бегу сейчас. А вы ее чуток задержите…

Люся Соротка сразу ушла.

Никита Степанович пошел к Лидии.

— Что это за женщина, которой ты собираешься помочь?

— Я познакомилась с ней в Верино. Одинокая, больная…

— Что с ней?

— У нее больное сердце…

Лидия отвечала не так уверенно, как обычно.

Никита Степанович задал еще несколько вопросов, потом согласился:

— Ну что же, больной, конечно, надо помочь…

* * *

Группу партизан, которых Лидия Сова не знала в лицо, подобрал Скоблев. Четверо переоделись в военную форму, а двое — полицаями.

Не успели партизаны занять посты, как на дороге появилась Лидия.