Тихий городок

Шевчук сообщал, что полчаса назад сотня у базы Бира была атакована подошедшим резервом противника. Потери казаков убитыми и ранеными доходят до пятидесяти процентов. Бандиты, выйдя из боя и прикрываясь сильным огневым заслоном, ускоренным маршем двинулись на юго-восток в сторону урочища Добеле. Силы отступающих составляют ориентировочно двести двадцать — двести пятьдесят штыков при пятнадцати — восемнадцати пулеметах. Оставив с ранеными охранение, остатки сотни в количестве сорока семи казаков и восьми самооборонцев начали преследование бандитов, неотступно висят у них на хвосте. Группе капитана приказано немедленно выступить наперерез противнику и навязать ему бой, не позволяя безнаказанно уйти. Такое же задание получила и вторая еще не участвовавшая в сегодняшнем бою резервная группа.

Назначив в головной дозор сержанта Юрко с парой его разведчиков и тройкой хлопцев Горобца, отряд капитана устремился к урочищу Добеле. В пути радисту Дробота удалось наладить устойчивую связь со своим коллегой из преследовавшей отступающих бандитов сотни, что позволило вывести отряд точно наперерез бандитам.

— Занять оборону! — приказал Дробот, когда из соседнего ущелья донеслись звуки стрельбы. — Полная маскировка! Огонь только по моей команде!

Казаки и самооборонцы моментально исчезли среди камней и деревьев, а капитан с пластунским взводным и Горобцом склонились над картой.

— Место для засады не ахти какое, но другого искать некогда, — сказал Дробот. — Куда скорее всего могут податься бандиты, наткнувшись на нас? — спросил он у Горобца.

— Куда пожелают, — ответил тот. — Они все время идут там, где их ни в угол не загонишь, ни к стенке не прижмешь. Великие спецы по драпманевру.

— Верно, Василий Свиридович, уходят они мастерски, — согласился Дробот. — Хитрые бестии!

— Чую, что банду сам Хрын ведет — знаком с его повадками, — сказал Горобец. — Только не господь бог он, чтобы всегда сухим из воды выходить. Неужто, капитан, не обхитрим мы этого польского улана и германского полицая? А, друже?

— Нужно постараться. Но как?

— Имеется выход, — ответил пластунский взводный. — Не занимать оборону, а нападать самим, не отдавать инициативу противнику, а брать ее в свои руки. Дюже все просто… Только как сделать это, коли неприятеля вчетверо или впятеро больше?

— А откуда бандитам знать, сколько нас, ежели мы не позволим им провести разведку? Ударим внезапно из засады шквальным огнем и сразу пойдем с двух сторон в атаку. Что получится? С тыла у Хрына — наши, с фронта и слева — мы. Что ему остается делать? Отступать туда, где спокойно. А спокойно будет там, откуда поспешает наша вторая резервная группа. Вот и нехай бандюги, спасаясь от нас, бегут ей навстречу.

— А если не побегут, а ринутся всем скопом в контратаку? Четверо или пятеро на одного? Що тогда? Наша геройская гибель?

— Не зная наших сил, Хрын не пойдет в контратаку, — уверенно заявил Горобец. — Откуда ему известно, что мы его на испуг берем? Вдруг мы нарочно в поддавки играем и его банду в бой втягиваем, дабы затем окружить и до последнего человека прихлопнуть? Хрын — человек осторожный и скорее выйдет из боя, нежели кинется в него с завязанными очами.

Капитан внимательно прислушивался к разговору. Он и сам ломал голову над тем, как поступить: попытаться выиграть так нужный час жесткой обороной или неожиданной решительной атакой вынудить противника отступить в нужном ему, Дроботу, направлении? А вдруг на его атаку Хрын ответит своей не менее решительной контратакой? Тогда дело может принять трагический для казаков оборот. Но ведь и оборона, как только что доказал пластунский взводный, не сулит достижения цели: опытный и неглупый Хрын зайдет обороняющимся на фланги и разгромит их. После этого никто уже не помешает бандитам прорваться в спасительное для них урочище, а рано наступающая в осеннем лесу темнота надежно укроет их от любого преследования… Нет, только не это. Значит, нужно рисковать.

— Хватит спорить, — сказал капитан, убирая карту. — Мы пришли сюда не осторожничать, а бить бандитов. А самый лучший способ разбить врага — наступление. Ясно? — Казачий взводный и Горобец промолчали, а Дробот продолжал: — Мой план боя следующий: пластуны преграждают дорогу бандитам в урочище, а разведчики Юрко и самооборонцы перекрывают им путь из распадка влево. С появлением бандитов наносим по ним пятиминутный огневой налет и идем в атаку…

Дробот облюбовал себе наблюдательный пункт невдалеке от сержанта Юрко. Устроив бруствер из камней, командир разведчиков лежал за ним рядом с пулеметчиком. Отделение сержанта и два десятка самооборонцев Горобца были рассыпаны по горному склону, подступающему слева к распадку. Узенькая тропка, бегущая по его дну, виднелась метрах в сорока ниже капитана. Пластунский взвод, поджидающий бандитов на тропе, затаился в сотне метров правее. Судя по приближающимся звукам стрельбы, встреча с противником могла состояться в любой миг.