Тихий океан

25 мая ветер снова набрал силу, волны стали выше, и буксировка – при двух с половиной узлах – становилась просто безрассудной. От «Таити-Нуи» один за другим отрывались стволы бамбука, и крупные, и мелкие. В воскресенье, 26 мая, в 8 часов 25 минут буксир опять оборвался, и закрепить его при таком волнении нечего было и думать.

Моряки «Бакедано» проявили немалую смелость и терпение, так же как и ловкость, переправляя с плота на судно исследователей и самое ценное их имущество. Для этой операции потребовалось более семи часов. Наконец фрегат смог идти своей обычной скоростью. К 15 часам 30 минутам раздробленные остатки «Таити-Нуи» скрылись из виду.

В Вальпараисо Эрику Бишопу и его спутникам устроили торжественную встречу не как спасенным от гибели, а как победителям. Глаза строптивого путешественника увлажнились:

– Двадцать лет назад мне оказали такой же прием в Канне.

В тот раз он прибыл в Канн с острова Таити на двойной пироге «Камилоа» со своим приятелем, бретонцем Татибуэ. Теперь, когда смолкли торжественные приветствия, Бишопу пришлось отправиться в больницу, что опять привело его в бешенство, так как ему не терпелось засесть поскорее за книгу о плавании «Таити-Нуи» через океан. Диагноз врачей был, однако, категоричным: острое воспаление легких.

Спасенные мореплаватели часто навещали своего капитана. Однажды они с волнением сообщили ему замечательную новость:

– Судостроители Конститусьона предлагают построить судно для возвращения на Таити. Они сделают его специально для вас и совсем бесплатно.

Конститусьон – небольшой порт к югу от Вальпараисо, известный своими судостроительными верфями.

– Что же это будет за судно?

– Деревянный парусник. Они на них специализируются.

– А вы согласились бы вернуться на Таити на парусном судне? Вы что, с ума сошли или задумали погубить мою репутацию? Плот, только плот, и ничего больше. Странствие началось на плоту и закончиться должно на плоту. Если дарители из Конститусьона не хотят строить плот, пусть они убираются ко всем чертям!

Рабочим и инженерам верфей прежде всего хотелось угодить отважным мореплавателям. Они согласились построить плот. Называться он должен просто – «Таити-Нуи II». Наблюдать за его сооружением будет Ален Брён, тогда как Эрик Бишоп, выписавшись из больницы, засядет за свою книгу.

В Чили бамбук не растет, иначе Эрик Бишоп потребовал бы, вероятно, снова построить плот из бамбука, несмотря на малоутешительный опыт «Таити-Нуи». Оставалось только дерево. Тур Хейердал выбрал для своего «Кон-Тики» дерево, которое использовали строители самых древних индейских плотов, – бальсу. Вывезти крупные стволы бальсы из горной экваториальной сельвы[19] (только там ее можно найти) было бы делом трудным, долгим и дорогим, к тому же Бишопу меньше всего хотелось кого-то имитировать.

Платформу «Таити-Нуи II» сделали из кипариса. У этого дерева очень большой удельный вес, и поэтому плавучесть его меньше, чем у других деревьев. Однако кипарис был выбран еще за одно качество: за очень плотную древесину, которая почти не намокает.

«Таити-Нуи II» мало отличался от своего предшественника. Длина 12 метров, ширина 4,2 метра, две мачты, несущие кливер, грот, бизань. Такая же каюта, как и на «Таити-Нуи», где разместится вся команда.

Пока строился плот, Эрик Бишоп собрал пресс-конференцию:

– Плот будет без руля. Его отлично заменят гуары.

И он объяснил механизм действия этих плоскостей. Их было шесть в носовой части плота и четырнадцать в кормовой. Но под конец поставили все же и руль.

– Но мы будем пользоваться им только при подходе к берегу, когда необходимо очень быстро маневрировать, чтобы никуда не врезаться.

На самом же деле рулем пользовались потом при каждой перемене галса, так как одного действия гуар было недостаточно.

Подобно «Кон-Тики», «Таити-Нуи II», поднимаясь к северу, чтобы попасть в полосу благоприятных пассатных ветров, дующих с востока, использовал течение Гумбольдта, этот настоящий водяной конвейер. Мишель Брён не принимал участия в плавании: тоска от разлуки с молодой женой заставила его сесть на пароход и вернуться на Таити. Обязанности радиста и старшего помощника перешли к его младшему брату. Кроме того, в состав экипажа были включены французский океанограф Жан Пелиссьер и его друг Ганс Фишер, чилиец немецкого происхождения, и, конечно, верный чилиец Хуанито, назначенный коком. Бишоп чувствовал себя еще неважно.

13 апреля 1958 года «Таити-Нуи II» вышел из Кальяо. Там во время стоянки на плоту был установлен радиопередатчик. На другой же день Ален Брён испробовал этот аппарат. Никакого ответа на его позывные, что-то было явно не в порядке. Но настроение экипажа от этого не ухудшилось, а Эрик Бишоп даже обрадовался: в прошлое плавание Мишель Брён слишком раздражал его разговорами с женой и с разными радиолюбителями.

Погода стояла прекрасная, при спокойном море дул ровный попутный ветер. Единственной неприятностью было слишком сильное погружение плота из-за большого удельного веса кипарисовых бревен, настолько сильное, что вода покрывала пол каюты.