Тихий омут – индивидуальные черти

– Катя помочь хотела. Все почти правильно сделала. Она же знает, что белье из машинки нужно достать и переложить в таз, но так как никакой другой емкости рядом не нашлось, пришлось воспользоваться унитазом. А что? Логично.

– Чего ж ты сестру закладываешь? – пристыдил сына Вовка-старший.

– Ей все равно ничего не будет, она маленькая, а мне влетит, скажете, что это я не досмотрел. А я, между прочим, делом занят и уже целый час вашу дочь развлекаю. Теперь ваша очередь. И вообще, вот родится у тёти Жени сын, мы вам покажем, – проворчал Вовка-младший, пошёл в свою комнату и хлопнул дверью.

– Прямо сейчас, – тихонько сказала Женя.

– Чего сейчас? – не поняли Женю присутствующие.

– Прямо сейчас и родится…

Все посмотрели на Женю, взрослые испуганно, а маленькая Катя укоризненно.

– Воды отошли! – ахнула Таня.

– Ещё ведь две недели, – прошептал Егор и схватился за стену.

После минутного замешательства началась паника. Егор звонил в «скорую». Женя забирала со стола конфеты. Таня не давала, у детей от шоколада диатез. Женя плакала. Маленькая Катюша прыгала по дивану и смеялась. Самообладание сохранил только опытный доктор Владимир.

– Стоп! Все тихо. Катерина, быстро отправляйся в свою комнату. Таня, отдай Жене конфеты, у нее их без тебя в роддоме отберут. Егор, «скорая» не нужна. Роддом в квартале отсюда, мы сами её быстрее довезем. Обувай жену. Женька не реви, не ты первая, не ты последняя.

Теперь собрались быстро. Таню, собравшуюся тоже ехать, Владимир остановил:

– А дети с кем останутся? Родителям Жени позвони, но только спокойно, чтобы потом в кардиологию передачки не носить. И приберись тут, – смутился он, – пока дети кораблики пускать не начали.

Затем он обернулся к притихшим Егору и Жене и бодро сказал:

– Без паники, времени еще предостаточно. Поехали!

Спустя пять часов, Женя начала адекватно воспринимать окружающий мир. Никто не орал «тужься», не тыкал в нее иголками. Она лежала на больничной кровати и заново знакомилась со своим телом, непривычно маленьким, немного непослушным и болезненным.

Было около двенадцати часов ночи.

Час назад вся ее семья была здесь, через стеклянное окно палаты она хорошо видела их. Мама украдкой утирала слезы, папа делал пассы рукой собранной в кулак, что означало: «Молодец, так держать». А у Егора с лица не сходила глупая широкая счастливая улыбка, которую не могло согнать волнение за жену.

Женя захотела услышать его голос, потянулась за трубкой. Набрала Егора, но трубку взяла мама:

– Женечка, как ты, тебе что-то нужно? Тебе плохо?

– Нет, мама, у меня все прекрасно, я отдыхаю…

Трубку выхватил папа, нарочито выговаривая каждое слово, закричал, как будто Женя была во Владивостоке:

– Мы тут с Егором выпили немножко! У нас же праздник! Егор такой мужик, ты не представляешь, как тебе повезло. Такой мужик. Двойню сумел родить! Это тебе не фунт изюму! А он родил. Молодец. Двух пацанов, двух внуков мне сразу. Раз и готово.

– Представляю, папа. Действительно, классный мужик этот Егор, – тихонько рассмеялась Женя. – Вы там не сильно празднуйте, вы мне завтра здоровенькие понадобитесь.

– Назовём-то пацанов как? – не слышал её отец, – Я настаиваю, чтобы Константином, как Жукова.

– Пап, Жукова Георгием звали.

– Ничего, правнуки как раз Константиновичами будут.

– А второго как?

– Тоже Константином. Хотя зачем нам два Константина? – засомневался отец.

– Мы уже придумали, как назвать. У нас родились Алеша и Андрей, в честь дедушек.

Дочь, я… Дочь… это ж, – растроганно забормотал папа и отдал трубку Егору.

– Жень, я завтра утром сразу к тебе. И комната детская завтра уже полностью готова будет. Ты только не волнуйся. Тебе… очень больно?

– Мне очень… хорошо… Мне так хорошо, я так счастлива, что мне даже страшно, – дрожащим голосом прошептала Женя.

– У нас с тобой такая судьба, Женька, ничего не бойся, мы обречены на счастье…

Рядом в больничных кроватках крепко спали два ангела, два новорожденных мальчика. Сладко причмокивали во сне красные маленькие мордашки – два самых красивых мальчика на свете.

16.08.14