Читаем Тихий, скромный, симпатичный полностью

Пришел-таки! Да, он. Склонившись, что-то говорит белокурой официантке. А эта кукла так и липнет к нему! Да, это он, тихий, скромный, симпатичный. До нее донеслись их голоса.

– Два? Два билета? – услышала она.

– Да.

– Ой, как здорово! И ужин?

– А как же. И ужин.

Когда они вышли, черненькая словно оцепенела.

Дверь тяжело захлопнулась. «Два билета?» «И ужин?» «Тихий, скромный, симпатичный». Мысли ее путались.

– Мисс! Мисс!

Она понуро тронулась с места, потерянная, голодная, усталая.

– Слушаю вас, сэр. – Подумала: «Опять какое-то старичье!»

– Два чая, два с языком, – сказал один.

– Два билета и ужин? – прошептала она.

– Что-о? Я сказал, два чая! два с языком! Вы что, оглохли?

– Извините, сэр. Два чая, два с языком. Спасибо, сэр.

Она медленно отошла.

– Ну и бестолочь эти девицы, – сказал один мужчина другому.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза