Тихоня (СИ)

Первое, что увидел – лампочка. Круглая, яркая, ослепляющая. Слепила она меня недолго, через какое-то мгновение её загородила Васькино лицо. Сначала я испытал облегчение – жива, здорова, видимых повреждений нет. Потом разозлился, вспомнил про грудь. Скосил взгляд, грудь целомудренно прикрыта футболкой.

Рывком поднялся, огляделся. Лина ползала на четвереньках и собирала картошку. Откуда здесь вообще её столько, картохи этой?

- Она там лежала, в тайнике, - словно поняв меня пояснила Василиса. – Я когда выскочила мешок и высыпался …

- Какого, - раздельно, чуть не по слогам спросил я. – Хрена ты выскочила?

Она опустила взгляд, нервно затеребила край футболки. Что ты, просто сама скромность! Миссис благолепие, которое полчаса назад прижималось ко мне голыми сиськами, мне кажется, я до сих пор чувствую прикосновение сосков, словно два локальных ожога заработал.

- Их было трое, - тихо ответила она. – А ты один. Я подумала, что я могу помочь…

- Во мне почти сто килограмм живого веса! А в тебе сколько?

- Сорок восемь…

- Защитница, блядь.

Обиделась. Ну и хорошо, правильно, что обиделась. Может мысли глупые повыветрятся из головы. Прошёл в гостиную, споткнувшись о картофелину и едва не упав – меня ещё пошатывало. Я все ещё не очень понимал, почему нахожусь не в багажнике с переломанными ногами. Не картошкой же они их забросали?

В гостиной на софе сидел отец Васьки. Вид имел весьма печальный, на коленках лежит двустволка, которую он задумчиво поглаживает. Я аж крякнул от удивления.

- Тоже революционное прошлое? – спросил я.

- Ага, - меланхолично отозвался он. – А люстру нам с Людкой на десятую годовщину свадьбы дарили. Она ей не нравилась, вот и забрал…

Люстра была устрашающего вида и размера, в принципе, я незнакомую Люду понимал – не каждый в состоянии перенести столько хрустального великолепия разом. Сейчас же половина висюлек сверкающими брызгами лежала на полу, один из плафонов раскололся, сама люстра накренилась.

- Пальнуть пришлось для острастки, - подтвердил мои мысли папаша. – Жалко люстру…

- Потом помянешь, - прервал я излияния. – Давай руки в ноги и баб уводим. Не гопота, так полиция нагрянет. Ждать не будем…

Девок мы вытряхнули из дома очень быстро, несмотря на их сопротивление, вызванное растерянностью. Брать свою машину я опасался, поэтому утекли закоулками прочь и тут уже, в укромном уголке остановились обмозговать. Я остановился думать, если точнее, а остальные просто повторяли за мной. 

- Отец, - велел я. – Давай мобилизуйся и за своею Людой. Спрятать сможешь?

- Смогу, - приосанился тот.

- Бегом… Тебя нашли и к ней наведаются, а сейчас они должно быть шибко сердиты… Эту с собой прихвати, - кивнул я на Лину. – И никаких лишних движений.

Мне нужно было понять, что вообще происходит, а сделать это с двумя бабами на хвосте не просто. Голова раскалывалась, я устало опустился на лавочку. Отец так и потрусил со своей двустволкой, надо было отобрать что ли… за ним следом Лина, которая на удивление безропотна. Я знаю, что Ваську тоже надо отправить. Баба – ярмо на шее. Мешает, связывает руки… Но Лину мне не жалко, мне в принципе никого не жалко, а за лягушонка как-то переживательно.

Поэтому Ваську я крепко схватил за руку и потрусил с ней в обратную сторону. Явочных мест у меня больше не имелось, я поступил проще – просто отомкнул ближайшую из машин, тех, которые можно было угнать просто хорошенечко пнув. 

- Она чужая, - строго сказала Василиса и прижала к себе сумочку. 

- Мы только покатаемся, и вернём на место, - пообещал я. 

Куда ехать я не знал, и сделал то, чего много лет не делал – поехал к себе домой. Не куда-то, а именно домой. В права наследования я вступил сразу, как мне исполнилось восемнадцать. В квартире я не жил, а потом даже два раза передаривал и продавал её сам себе по другим документам, скрывал следы. А избавиться совсем было жалко… про эту квартирку знал Влад, больше никто. Что же, если придёт, так придёт, нам с ним не помешает поговорить. 

- Свет пока не включай, - попросил я, входя в тёмную, пахнущую пылью квартиру. 

Ключи смиренно дожидались меня в тайнике на чердаке, которым я пользовался ещё в детстве. Нужно было принять душ, выпить, хотя бы холодной воды, но все, на что меня хватило – сесть на старый скрипучий диван. 

- Держи.

Глянул – в темноте на протянутой мне узкой девчачьей ладошке белеет таблетка. Во второй руке стакан с водой. Подумал, принял. Васька решила, что я благословил её на проявление заботы обо мне и зашуршала, ковыряясь в сумочке. Извлекла оттуда несколько маленьких бутылочек, упаковку с бинтами, какие-то коробочки…

- Папину аптечку вытряхнула. Ты потерпи, может немного пощипать.

Я глянул на неё исподлобья – она это серьёзно вообще? Вроде, да. Или она на самом деле переживает, что я могу разреветься если в ранку попадёт йод? Даже остановить её хотел, но сегодня я её уже обижал… чем бы дитя не тешилось, как говорится. Пусть играет в доктора, я буду зайкой с занозой в лапке. Могу даже поойкать, мне не сложно.