Тихушник и Fantomas

‒ Знаю, что он гражданин Израиля, но фамилия у него русская. Валя сейчас развернула компанию по розыску денег мужа. Сама мне сказала. Ведь все денежные вопросы в семье решал покойный муж. Трудно ей будет вернуть деньги. Если что, поможет друг семьи, генерал Мазиков. Первое время все готовы помочь, месяц-два пройдет, и Валю забудут. Как и меня, не вспомнят, наверное, отправят в гараж, мыть машины, ‒ грустно сказал, определив себе новую работу.

Семёнов, видя, что сосед сник, решил его подбодрить:

‒ Николай, у тебя водительский стаж большой, а государство ценными кадрами не разбрасывается. Не переживай, найдут для тебя работу, жизнь на месте не стоит, ‒ а сам думая: главное, сосед рассказал о финансовых разборках бывшего шефа с генералом Мазиковым и неизвестным банкиром. Дружба Мазикова с банкиром длится много лет, явно, он имеет денежный интерес, и банкир заинтересован в чекисте. Всегда прикроет уголовное дело, банкиры ходят по лезвию ножа, с махинациями по переводу денег за границу, и еще имеют кучу нарушений. Валюта всегда в цене, а не рубли, которые каждый год обесцениваются. И те рубли десять лет назад и сегодняшние банкноты ‒ две большие разницы.

У Семёнова зазвонил телефон, он посмотрел на экран, звонил смотрящий Титов:

‒ На проводе скорая помощь! ‒ первым ответил, слушая. — Совет нужен? ‒ снова слушая. ‒ Ладно, подъезжай.

Семёнов встал, подошел к окну, раздумывая. Не вижу машины Титова. Договаривались друг другу не звонить, фейсы не спят, видно, крепко его прижали к стенке, если не мог подождать до утра.

Николай долил из бутылки остатки пива и допил его. Семёнов, видя, что задушевный вечер с соседом не получился, сказал:

‒ У товарища приключилась беда, я ему срочно понадобился. Ты уж, сосед, извини, позвал вечер провести, а тут не вовремя друг на лыжах выехал!

Николай, вставая:

‒ Такова жизнь, ‒ мудро ответил. ‒ В следующий раз я тебя пивом угощу, рыба за тобой! Посидим, договорим, мне и поговорить-то по душам не с кем. А на работе водители сами себе на уме, слово лишнее не скажут.

Семёнов, проводив соседа, стал ждать очередного гостя, глядя в окно. Ждать долго не пришлось, автомобиль смотрящего Тита BMW Х5 остановился во дворе. Из машины вышли двое его охранников и встали около неё. Следом вышел Титов и почти забежал в подъезд. Семёнов, открывая дверь гостю, с ехидцей сказал:

‒ Борис, неосмотрительно себя ведёшь. Входишь в подъезд без охраны, самое удобное место твоим недругам отправить тебя на небеса! Ты человек в городе авторитетный, занимаешь высшую ступень власти, главнее самого губернатора!

Титов, зайдя в квартиру, снимая в коридоре кроссовки, шёпотом спросил:

‒ Что ты кричишь на весь подъезд, не дай Бог соседи услышат. Мне их автографы на заявлениях участковому не нужны! Вдруг меня кто-то знает в лицо, скажут, бандит в дом заехал. Жена твоя дома? — сменив тон и тему.

‒ Не трусь, один я. Можешь руки не мыть, проходи в зал. Перед твоим приходом с соседом пиво решили попить, так ты нам всю обедню испортил, ‒ ответил Семёнов, улыбаясь.

‒ Понял, виноват, ящик пива за мной! Скажи, когда подвести, мои Гаврики в ночь-в-полночь доставят, ‒ назвав охрану таким именем.

‒ А ты что, охранникам отдыхать не даешь?! У них, пади, и семьи есть, за собой везде таскаешь. Тревожные времена для тебя прошли, когда над твоей шеей топор висел, ‒ вспомнив, когда в городе убили судью, то на Титова было совершено покушение, спасла его охрана. Киллеру удалось из города уехать, работал под крышей ФСБ. Поэтому Тит по сей день охрану держит при себе.

‒ Бережёного Бог бережёт, небережёного конвой стережёт, ‒ высказал пословицу, часто употребляемую людьми, побывавшими в местах заключения.

‒ Тут с тобой соглашусь! Нам всем не помешает поберечься. По твоему суетливому виду, стало быть, события по розыску убийцы прокурора развиваются резво! Ты что, как собака, напал на след преступника, а за тобой вприпрыжку бегут опера? Намедни поинтересуюсь у Ермакова по твоей персоне, он спит и видит тебя «обвенчать» с лагерем строгого режима! Серебряная свадьба тебе светит! ‒ намекая, что не за горами он сядет на скамью подсудимых, если не откажется от воровской жизни, срок наказания двадцать пять лет.

Титов, проходя в зал, перекрестился:

‒ Типун тебе на язык, ‒ и сплюнул через левое плечо. Сел в кресло. Нательный золотой крест с витой цепью размером с палец на фоне черной футболки блестел, как будто только что был куплен в салоне. Семёнов решил Тита подбодрить:

‒ Ты поповский крест никак гуталином чистишь, блестит, аж в глазах рябит?! ‒ закрывая ладонью лицо, как будто от него идёт яркий свет.

Титов, трогая крест, ответил:

‒ На святое наезжаешь, грех это! Я по делу приехал, вопрос моей жизни. Я как-то тебе говорил, главный таможенник ‒ мой человек, и в ФСБ у меня пристроен товарищ.

‒ Ты говоришь о Шорине?! ‒ Семёнов от слова «товарищ» округлил глаза. ‒ Что-то новенькое в блатных кругах, что у воров в товарищах ходят чекисты! ‒ посмеялся над ним.