Тихушник и Fantomas

Ермаков решил прекратить слежку за объектами. Судя по их разговору, возвращаются в гостиницу, в которой проживали ранее. Жаль, что жучок остаётся в машине. Надежда на Тита, других источников в получении информацию об украинских разведчиках нет. Но они ему не доверяют. Завтра с утра опера наденут форму сотрудника пожарной службы и в номерах, где проживают объекты, установят жучки под видом проверки пожарной безопасности. Никто из обслуживающего персонала, в том числе и хохлы, не заподозрят, что под формой пожарного скрываются полицейские. Граждане не обращают внимания на пожарных. Вторая группа оперов расположится в салоне микроавтобуса с техническим оборудованием. Обычная работа для оперов, главное, я буду спокоен, объекты под контролем. Потребуется время выставить ещё один пост у склада с Хондой. Срочно узнать, кто хозяин «отстойника». Пробить его по всем базам, в какой детский сад ходил, где учился, крестился, женился и кому оставит наследство. В салоне Хонды четыре ПЗРК, тут надо крепко подумать, чтобы не спугнуть крупную рыбу по имени Петр Олегович, куратора украинских террористов. Остается узнать его фамилию. Надеяться на свою интуицию, что она укажет правильный путь, в этом случае, не прокатит. ‒ Включил смартфон и позвонил старшему группы, которого оставил вместо себя:

‒ Игорь, я возвращаюсь на базу, обстановку обрисуй вкратце, — слушая. — Говоришь, Варфоломеевская ночь! А что так? А я тебе говорил, чекисты пронюхают… Шорин икру мечет?! Грозится поснимать с меня погоны?! Держись, минут через тридцать подъеду. Скажи ему, что у моего телефона батарея разредилась, а зарядки в машине не оказалось.

Ермакову, заехавшему во двор здания убойного отдела, в глаза бросилась картина: у задержанной фуры толпилось человек тридцать. Припарковав свою машину, вышел из салона и направился к толпе. Опера, встав вереницей, из кузова фуры разгружали аккумуляторы, ставя их на землю. Среди оперов выделялись сотрудники экспертного отдела в форменной одежде. В сторонке полковник Шорин с недовольным лицом разговаривал с кем-то по телефону. Эксперты-криминалисты вскрывали с помощью стамески и ножа верхние крышки аккумуляторов. В емкостях батарей находился белый порошок. Опера его ссыпали в целлофановые мешки.

‒ Кокаин или героин? — Ермаков сразу задал шёпотом вопрос Игорю, которому недавно звонил, искоса посматривая на Шорина. Чекист, прижав смартфон к уху, покачивал головой, как будто соглашался с абонентом.

‒ Эксперты на глаз не могут определить, в лаборатории проверят, ‒ отвечал Игорь тихо. ‒ Но точно не стиральный порошок. Хитро придумано, плюсовая и минусовая банка аккумулятора рабочие, в остальных под завязку «кекс», ‒ назвав наркотики кексом, таким словом его называют наркоманы.

‒ Кино записали, аккуратно сработали, следователь на нашей стороне, водила что сказал, груз, откуда? — задал конкретные вопросы, чтобы успеть узнать, есть ли что нового, пока к нему не подошёл Шорин. Он всё еще разговаривал по телефону, только сейчас ходил, раскачиваясь, как маятник.

‒ Закон не нарушили, прокурор руки поднимет! Следователю подогнал проверенных понятых, будут стоять на своём. Водитель фуры нам объяснил, что у него обычный рейс. По документам груз из Таджикистана. Следака попросил для профилактики его задержать на трое суток. Сейчас он в хате, она у нас заряжена, но думаю, ничего нового не узнаем, ‒ заряжена, значит с водителем в камере «подсадная утка». ‒ Экспертам и нам, операм, работы хватит до утра, полный кузов аккумуляторов, это сколько труда затратить надо, чтобы их все вскрыть. Следователя попросил перенести работу на завтра, вечер на носу. Говорит, пока весь порошок не взвесит до последнего грамма, не уйдет. Боится, что его растащат опера по карманам.

‒ Так и сказал?! Вот гадёныш, коллегам не доверяет. Следаки на себя бы сначала посмотрели. Каждого второго преступника отпускают под домашний арест. А мы, опера, потом за ними по всей стране гоняемся. Давай, выкладывай, что чекист говорит по грузу.

‒ Сорвали им операцию, якобы, этот рейс у ФСБ в оперативной разработке.

Ермаков его перебил:

‒ Чекисты за лохов нас держат. Хоть бы что-нибудь новенького придумали, крутят старую пластинку, она у них до дыр затёрта. И чему их только в академиях учат. Идёт. Так, молчим, ‒ резко оборвал беседу, увидев, как к ним направлялся Шорин. Тот, подойдя, глядя свысока, сказал:

‒ Ну, здравствуйте, Юрий Николаевич! ‒ не подав ему руки. — Вот думаю, с чем вас поздравить: с поимкой крупной партии наркотиков или с выходом на пенсию? За вашими плечами двадцать лет стажу. Пора и отдохнуть, ‒ сразу начал разговор с угроз.