Тихушник (СИ)

Дата провозки наркотиков через пост ГАИ наступила — для этого у меня уже был подготовлен план. Заключался он в том, что задержим машину не мы, а отдел по борьбе с оборотом и контролем наркотиков. Всю информацию я им не расскажу, чтобы не сорвать операцию. Информацию сообщу дозированную — только то, где им нужно будет встать со своей опергруппой и подождать моего звонка на разрешение задержать автомашину. Изъятие наркотиков и всё остальное сделают они сами, а задержание Махмуда останется за нами. Вот так осторожно, без показушного шоу, мы проводим операции и в своём подразделении, не разглашая план, даже своим коллегам по своему отделу не говоря всей сути, — так надёжнее для дела. Для этого готовим специальные письма и вручаем под роспись каждому сотруднику. В них пишем задание — когда, во сколько, и что им нужно делать: проверить адрес, задержать интересующее лицо, провести обыск или просто встать у подъезда и наблюдать за окном преступника (который может выпрыгнуть и скрыться, или сбросить из него интересующий нас товар — оружие или наркотики — и записать на видео). Вскрыть письма они должны только в определённое время, указанное на конверте, и в присутствии своих коллег — чтобы все действия были у всех на виду и под контролем, и чтобы никто не мог раньше узнать, в отношении кого или какой преступной банды идёт разработка. Этого принципа мы, оперa, придерживаемся всегда, так как никому не доверяем — жизненный опыт научил. Мы же не чиновники из правительства России, которым по барабану, что в стране делают их подчинённые, воруя из казны деньги и уводя их в оффшоры. Такого мы позволить не можем, мозги не те — поумнее, чем у них, да и совесть наша не позволяет. Мы, оперa, — люди серьёзные, ответственно относимся к своим функциональным обязанностям, и нас на мякине, как говорится, не проведёшь. Доводим свои дела до конца — но по-тихому. Все оперa ждут очередных президентских выборов, когда на смену действующему президенту — бывшему прорабу стройки — придёт нормальный мужик, тогда, может, и на нас обратят внимание. Надеемся, что он будет из милиции или из ФСБ, но только послуживший на должности оперуполномоченного — мозг у таких людей в правильном отношении заточен — к созиданию, а не к разрушению и разворовыванию государственной собственности (доказанный факт, против науки, как говорится, не попрёшь).

Все произошло, как я и планировал: после прохождения автомашиной поста ГАИ я дал команду, и она была задержана. В ней находились мешки с марихуаной, лежащие вперемешку с выглядящими так же мешками дроблёнки. Умеют же наркоманы свой товар спрятать, — нужно им отдать должное, ничего не скажешь. Фокусники, да и только! Но одна у них есть недоработка — их окружение. Всегда среди них найдутся наши добровольные помощники — без разницы, как они с нами сотрудничают: на добровольной основе, по собственной инициативе, или мы дали им возможность не отсидеть лишний срок в тюрьме. Мы всегда будем знать, где, когда и сколько повезут наркотиков, — человеческий фактор в таком бизнесе не исключить. Мы, оперa, ждём, что через несколько десятков лет за наркотики будут давать хорошие сроки для наркоманов. Главное, чтоб не поздно было, а то скоро вся молодежь «навеселе» ходить будет. А пока за провоз несколько мешков марихуаны дадут лет пять в лучшем случае. Да Бог с ними, этими наркотиками, — меня больше всего интересовали Махмуд и его большие милицейские «друзья». Махмуд, как и положено, в таких случаях был нами задержан и доставлен в управление. На допросе держался сначала спокойно и всё отрицал, надеясь, что его адвокат (бывший сотрудник нашего подразделения) поможет избежать ответственности. Помощь к нему не пришла и от уже бывших «друзей» из УВД, так как они все перепугались, узнав о задержании (хотя тут уместнее другое слово, я в силу своей не испорченности не буду его употреблять). Сразу протрезвев, поняли — пора «делать лыжи» из органов. Начальник службы безопасности быстренько написал рапорт об увольнении, другие, попрятавшись по кабинетам, ждали информации о дальнейших наших действиях. Но получить её было не от кого — следователю я дал дозированную информацию, и только по Махмуду. Информация по начальникам была оформлена определённым документом, засекречена и направлена в главное управление России по борьбе с организованной преступностью. Решение оставалось только за ними — но это уже, как говорится, другая история.