Тимошка Пострелёнок и горбатый колдун

Не успел Постреленок на телегу забраться, а мужик уж вожжи в его руку сунул. Вот и пришлось Тимошке самому телегой в первый раз в жизни править. Многое он умел, многое знал, а вот телегой управлять еще не приходилось. Пока прямо-то ехали еще ничего, а как в лес сворачивать пришлось, заартачилась телега. Заскрипела она надрывно да и провалилась в сырую яму. Хорошо дружинники пешие помогли, указали лошадке нужный путь, да и телегу из канавы единым махом вытолкнули. Умело вытолкнули, быстро, да только вот тут случилась у Постреленка другая беда. Наскочило колесо телеги его на кривую корягу, и, подпрыгнув высоко, свалилось с тележной оси в жирную грязь. Телега резко наклонилась на левый бок, и с неё посыпалась боярская поклажа, а вслед за нею и сердитый мужик. Поклажа-то на свое падение в лесную грязь особо не обиделась, да если и обиделась, то виду никакого не подала, а вот мужик раскричался, словно раненый кабан в западне. Как он только Тимоху не обозвал, какими он только карами ему не грозил. Он даже может, и побил бы мальчишку, но тут к их телеге подбежали дружинники и, приподняв над землей тяжелый тележный остов, поставили колесо на место. Теперь осталось только просыпавшуюся поклажу на телегу вернуть. В этом деле дружинники помогать Тимошке не стали и поспешно убежали догонять свой ряд. Сердитый мужик тоже от работы в густые кусты ушел. Он смачно плюнул себе под ноги и похромал зачем-то в заросли. Пришлось Постреленку одному телегу грузить. Только он работы никогда не пугался. Коли одному надо телегу загрузить, так он один её и загрузит. Не велика потуга, с земли боярские вещи погрузить. Это не сруб тесать, эта работа и сноровки-то особой не требует. Наклоняйся почаще да бегай пошустрей и всё тут. Быстро с погрузкой Тимоха справился, испарину со лба утер и стал высматривать, а куда же это его попутчик сердитый подевался. В путь можно трогаться, а того нет. Покричать бы да имени спутника своего Тимошка не спросил. Мальчишка уж сам хотел в кусты побежать, но тут мимо промчал дружинник на рыжем коне.

– Куда это он поскакал? – пожал плечами малец, и побежал вместо кустов к дороге, своё любопытство потешить.

Когда Постреленок выбежал к обочине наезженной дороги, то увидел, как всадник, срубив мечом верхушку молоденькой березки, помчал в сторону Рязани. Быстро помчал, только пыль из-под копыт.

– Так это он для меты березку подрубил, – хлопнув себя ладонями по ногам, изумленно прошептал Тимошка. – Не иначе поехал разбойников предупредить, что караван с рязанской дороги свернул. Надо скорее боярина об измене в караване предупредить.

13

А в это время на телеге своей крепко заволновался княжич. При выезде из Коломны Василий Дмитриевич чуть-чуть задремал и приснился ему луг широкий. А по лугу тому едет князь удалой с дружиной. И князь этот будто не кто иной, как сам Василий Дмитриевич, но уже не малец одиннадцатилетний, а богатырь чернобородый. Сладко у князя на душе от простора вольного да силы богатырской в плечах, так сладко, что подвигов до страсти хочется. Вот помчаться бы сейчас в синюю даль с недругом злым сражаться да вот беда людишки под копытами богатырского коня мельтешат. Мелкие такие, мышонка полевого не больше, но уж больно много их. Шагу коню не ступить без урона роду людскому. Задумался Василий Дмитриевич: и подвигов хочется, и народ давить вроде жаль, не провинился он еще перед ним ничем. Вздохнул князь протяжно и тут с высоты, с неба самого отец на него глянул. Огромен лик Дмитрия Ивановича был с полнебосвода, не меньше.