Тимур. Тамерлан

   — Да, — вздохнул сотник, — ведь мы убили его сына.

   — А я об этом забыл.

   — Поднимать сотни?

   — Погоди. Это единственная дорога из селения?

   — Нет, есть ещё две.

Они были тут же осмотрены.

Первую, как возможный путь для спасения, пришлось отвергнуть сразу. Она мало чем отличалась от обыкновенного обрыва, спадающего к бурному пенному потоку. Не то что лошадь, не всякий человек смог бы по ней спуститься. Кроме того, кто поручится, что на том берегу в зарослях барбариса не скрывается засада из сотни-другой лучников?

Вторая была более пологая, чем третья, и более широкая, чем первая. Конница прошла бы по ней с грохотом и свистом, когда бы не одно небольшое препятствие. Стена. Тот, кто её некогда воздвигал, был по-своему прав: чтобы обезопасить селение от нападения с этой стороны, другого способа, кроме как воздвигнуть стену, не было. Тот старинный строитель и представить себе не мог, что когда-то возникнет ситуация, при которой для спасения понадобится не прятаться в укреплённом Чокале, а как можно стремительнее бежать из него.

Когда Тимур в задумчивости стоял на стене, к нему присоединился Хуссейн. Он уже всё знал. Поэтому был пасмурен и раздражителен. Его счёт к хитроумному визирю вырос до громадных размеров.

   — Что будем делать, брат?

Тимур повернулся к Хуссейну. Он не понял вопроса. Потому что не расслышал его. Какая-то мысль проворачивалась в его голове.

   — Пусть попробуют взять нас здесь, — сказал Хуссейн, но голос его не был подобен звону металла.

   — Один раз Орламиш-бек пошёл нам навстречу, брат, больше он не окажет нам подобной услуги. Он справедливо считает, что теперь наша очередь идти в гости.

   — Ты говоришь так, как будто что-то придумал.

   — Если бы я умел летать по воздуху, мне не нужно было бы думать, — загадочно заметил Тимур и приказал Мансуру: — Приведи сюда великого визиря. Хотя постой. Мы сами поищем.

   — Сколько нужно людей?

   — Всех. Всю твою сотню. И твою, Курбан Дарваза, тоже.

   — Что ищем? — спросил Мансур.

   — Китайский песок.

Чокал мгновенно ожил, был перевернут, как старый, набитый пыльным хламом сундук. Вскоре к ногам эмиров были брошены несколько небольших кожаных мешков, чем-то напоминающих бурдюки для вина или кумыса. Тимур присел на корточки, развязал один из бурдюков, набрал в ладонь серо-сизого порошка, потом повернул голову в сторону стены, загораживающей дорогу, и окинул её оценивающим взглядом.

   — Песка может не хватить? — озабоченно спросил Курбан Дарваза.

   — Будем надеяться, что Аллах вложил в него достаточно огня. Наше дело — выбрать правильно место, куда эти бурдюки запихнуть.

Осмотрев стену ещё раз, Тимур указал, где именно нужно было её долбить. Несколько воинов тут же отыскали тяжёлые заступы и взялись за работу. Кладку явно делали не городские мастера, камни кое-как лежали друг на друге, некоторые дыры были просто забиты кусками самана.

   — А что с ними будем делать? — спросил Хуссейн, кивнув в сторону Гердаб-бека и его брата, стоявших в некотором отдалении и наблюдавших за происходящим. Гердаб-бек сменил свой роскошный халат на обычный, но этого было недостаточно, чтобы смягчить праведный гнев Хуссейна.

   — С ними? — прищурился Тимур.

Хуссейн грозно свёл брови на переносице, крылья его носа угрожающе подёргивались.

   — За то, что они нас обманули, я предлагаю забрать у них всё. Смотри, брат, он одел простой халат и делает вид, что даже не ел вчера. Я пошлю людей, пусть они посмотрят, что там у них в тайниках. А лучше сам схожу.

Тимур криво усмехнулся:

   — Я бы предпочёл их просто повесить.

   — Повесить?

   — Да. Но позже, а сейчас... — Тимур сделал знак Байсункару: — Приведи их. Вернее, одного, старшего.

Гердаб-бек, обливаясь холодным потом ужасающих предчувствий, приблизился.

   — Ты уже знаешь, что сделал Орламиш-бек?

Великий визирь мрачно кивнул.

   — Сколько у него людей?

   — Очень много.

   — Зачем же ты нас сюда заманил, шакал вонючий? — вспылил Хуссейн. Тимур спокойно переждал, когда утихнет гнев побратима.

   — Да, зря ты нас сюда позвал. Мы не собираемся оставаться здесь навсегда. Мы могли бы перейти на службу к Орламиш-беку, потому что он человек более достойный, чем твой господин. И тем более чем ты.

Молчал великий визирь, молчал и только спрашивал себя: убьют или не убьют?

   — Но поскольку мы стали причиной смерти его сына, он нас не захочет принять. Выход один: попытаться вырваться из этого горного голодного гнезда. Сейчас ты соберёшь всех своих пешаварцев. Всех, кто может стоять на ногах. Кто ими командует?

   — Калашахир-бек.

   — Приведи его.

Великий визирь ушёл, слегка пошатываясь. Непосредственная опасность отступила, но он понимал, что ненадолго.

Заступы продолжали вгрызаться в камень и саман.

   — Пока тут это... — Хуссейн сделал неопределённое движение рукой, — я пойду займусь их тайниками. А то потом не будет времени.

Вновь появился великий визирь.

   — Где Калашахир-бек?

   — Он... объелся вчера ослятиной. Его рвёт с кровью. Он скоро, наверно, умрёт.

На небольшой площади у ворот медленно собирались измождённые серые тени с копьями в руках. Всё, что осталось от наёмного пешаварского войска.

Тимур указал на них плёткой:

   — Тогда их поведёшь ты.

   — Я?