Тимур. Тамерлан

Тимур приблизился к нему и, наклонившись над ним, стоял так долго, будто у него затеялся разговор с неподвижным жителем этих мест. Вскоре Мансур и Курбан Дарваза поняли, что не в одном лишь кусте дело. Тимур наблюдал за невзрачной букашкой, медленно взбиравшейся по одной из тонких корявых веток. Налетел порыв ветра, и букашка упала в жухлую траву, но тут же начала повторное восхождение. И снова ей помешал ветер. Так продолжалось раз за разом. Насекомое, против которого ополчились силы природы, не отчаивалось и наконец взобралось на самую вершину куста и отыскало там себе корм.

   — Вы видели? — тихо спросил Тимур.

   — Да, хазрет, мы все видели.

   — Эта маленькая букашка должна служить нам примером терпения и настойчивости. Несмотря на все превратности судьбы и несчастья, мы не должны унывать. Мы должны помнить, что постоянное и упорное стремление к обдуманной цели, как бы далеко ни расположил её Аллах от сегодняшнего нашего дня, даст нам возможность этой цели достигнуть.

Тимур сделал знак, что хочет вернуться в шатёр.

   — Отправляйтесь к Хуссейну, он даст нам денег для покупки лошадей.

   — Рассказать ему о том, что ты уже встаёшь? — поинтересовался Мансур.

   — Не надо. Ему расскажут.

Когда Тимур приблизился к шатру, он не мог видеть, что особенно сильным порывом ветра столь впечатлившую его букашку швырнуло в поток холодного ручья.

Часть вторая

Глава 1

ТЕНИ ПОДЗЕМЕЛИЙ

Человеческих тайн много,

и они темны, как могилы.

Тайна у Всевышнего одна,

и она сияет, как солнце.

Абу ан-Назр Утби,«Мысли по пути на север»

В хлопковом амбаре было темно и душно. Дальняя его часть была завалена огромными тюками, в воздухе характерный запах, который устанавливается в помещении, где работают трепальщики. Лунный свет, проникавший внутрь через узкие окна под потолком, заставлял рассеянно серебриться блуждающие в воздухе пушинки.

Собравшиеся сидели вдоль стен и были почти неразличимы во мраке амбара, своё присутствие они выдавали кашлем и чиханием.

   — Давно мы не собирались вместе, — раздался низкий уверенный голос.

Говорящего было не видно — какая-то смутная глыба на фоне белой, но неосвещённой стены. Говорящего, судя по тому, как зашевелились сидящие у стен, знали все. И не только знали, но и признавали за ним право говорить в укоризненном тоне.

   — Сейчас принесут холодного чая, иначе этот кашель никогда не прекратится.

Говорил Абу Бекр, хозяин этого амбара и староста квартала трепальщиков хлопка чудесного города Самарканда.

Рядом с ним находились двое: великолепно известный нам Маулана Задэ и вольный стрелок, убивший многих чагатайских батыров, Хурдек и-Бухари. Это были люди, власть которых над собой охотно признавали все сербедары Самарканда и окрестностей. И не только. На нынешнем таинственном собрании были гости и из Карши, Кеша, Ферганы, Бухары.

Слово взял Маулана Задэ:

   — В укор, в укор хочу вам сказать это — не собирались мы чуть ли не с прошлого урожая.

Невидимые гости стали кашлять громче и недовольнее, несмотря на холодный чай. Этого выскочку из самаркандского медресе они по большей части недолюбливали. Абу Бекра уважали, Хурдеком и-Бухари восхищались, а Маулана Задэ и недолюбливали и побаивались. Сложилось такое мнение, что он способен на всё. Никто не был так неутомим и изобретателен в мести. Кроме того, ходили слухи, что ему подчинены чуть ли не все дервиши Мавераннахра. А каждому известно, что в котомке у святого странника может оказаться не только глиняная чашка для подаяний, но и нож с отравленным лезвием.

   — И я понимаю, отчего сделались вы людьми мирными И расслабленными. Ильяс-Ходжа бежал за реку Аму, нет чагатайского гарнизона в цитадели, не горят посевы, не дымятся хижины.

Пропитанная хлопковым духом темнота слушала говорящего, не пытаясь спорить или соглашаться. Как говорят в степи: подманивает ласково, чтобы убить наверняка. Все ждали, когда Маулана Задэ начнёт говорить неприятное.

   — Вы решили, что Ильяс-Ходжу прогнали насовсем и можно предаться мирному и спокойному труду. Но вы забыли, что прогнали чагатаев не мы, а Хуссейн и Тимур. Толстяк и хромец сделали нашу работу. А что это значит? А вот что: мы одних хозяев сменили на других.

Из темноты раздался глухой голос:

   — Мы сменили плохих на хороших. Хуссейн и Тимур не убивают райатов[42] и не воруют наших жён. Они больше похожи на охранников, чем на господ наших.

Маулана Задэ неприятно засмеялся:

   — Пусть так, хотя, видит Аллах, мне не слишком приятны подобные речи. Это речи раба. Сейчас дело не в этом.

   — А в чём? — в несколько голосов спросила темнота.

   — До вас дошли слухи, а мне донесли мои лазутчики: Ильяс-Ходжа снова находится по эту сторону реки Аму.

Невидимые загомонили, замахали руками так, что висящие в лунных лучах хлопковые пылинки испуганно заплясали.

   — Он ведёт с собой шесть туменов. Чагатаи ведут себя так же, как и в прежние времена, — убивают и грабят. И тех, кто им покорился, и тех, кто сопротивляется.