Тимур-завоеватель и исламский мир позднего средневековья

Но крепнущая и стремящаяся к власти буржуазия как раз не является фоном, на котором можно рассматривать биографию Тимура. Деятельность исторического Тимура больше отмечена непрочностью политических отношений, крахом порядки, основанного не на личных связях. Но не только это. Больше не испытывали безграничного уважения к нормам повседневных поступков, которые, согласно теории, Бог установил как обязательные в шариате раз и навсегда и которые настолько глубоко проникли в жизнь, что современный европеец представить себе это не может. Идеалы аскетов, которым так настоятельно приписывалось движение за смирение в XI и XII столетиях, оказались теперь затасканными и больше не соответствующими времени. Скрупулезное следование закону больше не было тем правильным путем, которым можно было приблизиться к творцу и хранителю миров. Согласно новому суфийскому учению, которое с начала монгольского периода привлекло к себе верующих, богоискатель мог предаваться пьянству, чтобы проникнуть в сферу «сокровенного» в период отключения интеллекта, ту область собственного бытия, в которой проявляется наглядно господство единого Бога. Магия, искусство предсказания, священный культ проникали в жизненно важные центры многих мусульман и образовывали стойкими элементами своеобразную мешанину.

Шариат сказал человеку, как он должен строить человеческую жизнь и мир. В то же время — и к тому же в резком противоречии — суннитская теология учила с X столетия, что движение мира можно понять не из этих (присущих ей) критериев, а что это зависит в каждое мгновение от непостижимой воли Бога; сам мир, а следовательно, и человек в нем существуют без собственной жизненной силы. Как он должен выполнять этот закон? На этот вопрос суннитская теология не знала никакого ответа.

Не теология, а новый суфизм ХШ-ХIV столетия, пронизанный богатством мыслей, снова осуществлял рациональную связь между человеком и миром, связь, в которую шариат никак не хотел вписываться, так как исходную точку умозрения представлял мир не как данность, которая должна быть создана по меркам божьего закона, а как сплетение влияющих друг на друга сил природы. Так понос мышление объявило снова мир поддающимся объяснению и выхватило его из неразгаданного решении Бога. Однако магические представления о причинности различных уровнен происходившего -- движение звезд, рождение и исчезновение в природе, поступки человека — связаны друг с другом. Для такого толкования мира, которое было господствующим но времена Тимура в исламской культуре, необычная судьба этого человека вытекала из того, что он был «господином счастливых обстоятельств»18, но лучше сказать — он должен был появиться для своих величайших дел.

РАССКАЗ О ТИМУРЕ

Чтобы понять взлет Тимура, недостаточно только передать и перечислить точно установленные факты. Так называемые факты в конце концов банальны; и они останутся таковыми, если их связать с тенденциями развития общества и мировой политикой, если им подставить определенные «менталитета» или «действенные структуры». Конечно, все это относится и к анализу личности на фоне ее времени, но историческое описание этим не исчерпывается. Так как оно, в сущности, имеет дело с явлениями, которые частично молено объяснить с научной точки зрения, оно не может избежать повествования еще и потому, что говорит не столько об отдельных действующих лицах, сколько о структурах и тенденциях. История без личности содержит противоречие в самой себе.

Прежде всего, однако, такое обращение с прошлым заставляет пожалеть об отсутствии уважения к присущему ему достоинству, уважения к тем, кто жил в условиях отличных от наших. Мир им представлялся так, как это дошло до нас в первоисточниках. Поэтому я буду рассказывать постоянно о Тимуре и его времени так, как в то время сообщали друг другу о чем-то необычном, свидетелем которого стали. Имеет смысл сделать понятной манеру летописца выражать свои мысли, чтобы увидеть в ней путеводитель, который наряду с фактами и их толкованием приведет нас к пониманию личности Тимура, его сущности. Но заинтересованный читатель должен испытывать и наслаждение, открывая далекий чуждый мир. В первой книге изложены в сжатой форме исторические предпосылки появления Тимура; советуем при чтении пользоваться приложениями, особенно к главе «Чагатай». Войны Тимура и его политика в отношении других исламских государств — все это образует в следующих книгах первый слой, слон повествования. Над ним лежит слой общих религиозных и политических представлений той эпохи, и читатель узнает, как люди, которые становились свидетелями страшных времен, объясняли себе мир, чтобы суметь его вообще вынести. Все это звучит уже в первой книге, но объясняется в более поздних частях. Особенно выделенные курсивом переводы и заключительные главы в конце второй, третьей и четвертой книг должны открыть читателю тот, второй слой.

ПЕРВАЯ КНИГА

ПРИБЛИЖЕНИЕ К ЭПОХЕ

БАГДАД

О несчастливая звезда, никто не избежал твоего гнева,