Тин

— Это как менять одежду, — начала Ленгвидер, коснувшись лица Глинды. — Я люблю свои белые платья так же сильно, как и свои головы, — она быстро села и наклонилась вперед, изучала Дороти. — И мне нравится твое лицо. Оно не такое красивое, как у твоей матери, но достаточно похоже. Если бы только я могла взять голову Ривы до того, как она стала чудовищем, но она была сильной и могущественной фейри.

— Ты знала, что она моя мать? — спросила Дороти, стараясь ее разговорить.

— Конечно, я знала. Локаста и я работали сообща долгое время, но нашей дружбе пришел конец. После того, как я обрету твою голову, Запад уже никогда не отнять у меня, и у меня будет все, чтобы завоевать ее территории и, конечно, Изумрудный город.

После последних слов Лиона о Локасте, Дороти должна была понять, что Ленгвидер все знает. Она крепко сцепила пальцы вместе, чтобы не прикрыть шею руками, отчаянно придумывая, как сбежать.

— Тора, принеси мне клинок, — крикнула Ленгвидер, и Дороти застыла.

Тот же колесник, что был ранее, ворвался в комнату с мачете Дороти, лежащим на изогнутой спине. Элегантная рука Ленгвидер сжала рукоять лезвия. Она крутила его в руке, проводя ухоженными пальцами по металлу. И продолжала беззвучно вращать клинок, хищно наблюдая за Дороти.

Атаковать Ленгвидер было нечем. Ее мозг пытался найти решение — что угодно. Сердце Дороти забилось от слишком большого количества эмоций, дыхание стало неровным. Возможно, ей удастся поднять стул и бросить его в нее — нет, слишком тяжелый.

— О чем ты думаешь? — спросила Ленгвидер.

— Ни о чем.

— Тебе лучше не лгать мне.

Тонкие струйки острой боли, словно колючки, ударили по ее телу. Не в силах сдержать крик, Дороти закричала. Это повторялось снова и снова, пока Ленгвидер, встав с дивана с лезвием в руке, пробовала замахнуться. Слезы навернулись на глаза Дороти, и она не могла даже поднять руки, чтобы смахнуть их.

Ленгвидер медленно подошла ближе — она ​​собиралась использовать мачете. Дороти знала, что та с нетерпением ждет возвращения Лиона, и теперь ей нужна была голова.

Дороти сжала кулаки, так что костяшки пальцев побелели. Знакомая волна серебра промелькнула перед ее глазами, и она едва не задохнулась. Прилив пришел к ней, как тогда с Лионом, и с Ривой — ей нужно было ухватиться за это пятнышко света. Но оно ускользало от нее. Воспоминание, спрятанное где-то глубоко внутри нее, выскользнуло наружу. Дороти была младенцем, и женщина с лицом, скрытым за влажными каштановыми прядями волос, держала ее, шепча что-то ей на ухо. Телия. Затем дверь распахнулась, и в комнату вошла другая женщина с волосами цвета обсидиана.

Телия. Это было частью настоящего имени Дороти. И женщина, держащая ее, должно быть Рива. Сияние становилось все шире, шире, и она схватила его, крепко сжимая. Тогда ей пришло ее настоящее имя.

Телия Тунок Туролла.

— Ты меня слышала? — закипела Ленгвидер. — Я сказала идти за мной.

Дороти посмотрела на нее и уверенно покачала головой.

— Нет.

— Нет? — Ленгвидер склонила голову на бок и выгнула светлую бровь. — Тогда я заставлю тебя страдать.

Боль снова ударила по Дороти, она упала со стула на колени на твердый мрамор.

Телия Тунок Туролла.

Она повторяла это имя снова и снова в голове, сосредоточившись на нем, чтобы взять себя в руки, заставить себя что-то сделать, чтобы дать отпор силе Ленгвидер.

Из нее вырвался сияющий поток, его волны сотрясли дворец. Тело Дороти вибрировало вместе с ним.

Ленгвидер замерла, ее маска безразличия на мгновение сползла, и Дороти могла прочесть испуг, прежде чем маска снова показалась на ее лице.

— Твоя жалкая магия тебя не спасет. Ты еще не знаешь, как ей владеть, но я узнаю. Как только твоя голова будет у меня.

Протянув мачете, она бросилась на Дороти.

Дороти закрыла глаза, ожидая удара клинка, но почувствовала, как что-то снова вырвалось из нее. Она открыла веки и обнаружила Ленгвидер на полу, приподнявшуюся на локтях. Магия Дороти, должно быть, отбросила ее назад, как это случилось с Лионом. Земля под ногами Дороти загрохотала, мрамор начал трескаться и раскалываться.

Дороти почувствовала легкие уколы магии Ленгвидер, но боли не было. Дороти снова подумала о своем имени, и на этот раз серебряный туман, заполнявший комнату, превратился в тяжелое облако дыма. Она ничего не могла видеть, но слышала крики и стоны Ленгвидер.

А затем тишина. Туман медленно рассеялся.

Дороти заметила на полу мачете и схватила его. В нескольких футах от нее Ленгвидер лежала на мраморе, корчась в конвульсиях. Темные вены, почти черные, пульсировали на ее слишком бледной коже. Дороти бросилась вперед и ударила кулаком по лицу Ленгвидер — Глинды. Неожиданно голова отпала, обнажив металлический диск. Но тело все еще двигалось. Занеся над ней мачете, Дороти вонзила его в грудь Ленгвидер, пронзив злое сердце ведьмы. Ее тело замерло, но сияние вокруг них не исчезло.