Тёмная Ведьма и Некромант

— Я знаю, но это не волнует меня, если я умру, значит, так тому и быть, но прежде я захвачу с собой столько жизней, сколько буду способен. Знаешь, до прошлого лета я волновался: что скажут мои друзья, что подумают люди, если Волдеморт убьет меня, но теперь это не имеет значения. Меня больше не тревожат ни они, ни остальной мир, это всего лишь месть.

— Тебе на всех наплевать? — переспросил Ремус.

— Хм… есть один человек, но если что, она сама о себе позаботится. Кроме того… хм… есть ты, но ты ведь тоже сможешь за себя постоять, а остальные пусть катятся к дьяволу.

— Кто она? — поинтересовался оборотень.

Гарри внимательно посмотрел на него и улыбнулся:

— Ты никогда не догадаешься, а я не скажу. Кроме того, это не так важно. Она упрямая и независимая, такая же, как я. Я действительно люблю её и привык к ней, но бывают маленькие разногласия.

— Знал я одну похожую пару, — улыбнулся Ремус.

— Кого?

— Твоих родителей. Лили и Джеймс были такими же упрямыми, их любовь была сильнее смерти, и они ушли вместе. Если я даже не знаю её, я считаю, что если ты действительно её любишь, она должна стоить этого.

— А ведь я не говорил, что ты не знаешь, — улыбнулся Гарри.

— Знаю? А остались еще какие–нибудь подсказки?

— Ну, она красива, сексуальна, моего роста и способна на понимание. Вспыльчивостью и характером такая же, а скорость её палочки не уступает языку. Она умная и прилежная и еще… страстная… — закончил парень с ярким огоньком в глазах. — Это напоминает мне…. — сказав это, Гарри аппарировал прямо из–под носа у Люпина.

— Он ещё хуже Сириуса.

— Кто? — осведомились Джинни с Гермионой, входя на кухню.

— Гарри! Он рассказал мне о своей девушке, его последними словами было «страстная… это напоминает мне…», а потом исчез.

— Что? Ты… ты думаешь, он отправился к ней? — краснея, спросила Гермиона, а Джинни побелела от ревности.

— Именно, держу пари, мальчик вырос, — ухмыляясь, проговорил оборотень.

— Он сказал ещё что–нибудь? — спросила Гермиона с миной Шерлока Холмса.

— Да много чего: вспыльчивая, красивая, сексуальная, быстрая на язык, прилежная… и страстная. Она его роста и еще… зрелая, как я и говорил.

— Но этого недостаточно, Гарри ведь не сказал цвета глаз, длину волос или чего–нибудь еще? — разочарованно осведомилась юная всезнайка.

— Нет, но, кажется, она взяла лучшее от вас: ты, Гермиона, умная и прилежная, а Джинни — упрямая и вспыльчивая, вы обе его роста и красивы.

Обе покраснели.

— Мы выясним, кто она, — в глазах Джинни вспыхнул упрямый огонёк.

Гермиона кивнула, на что Ремус отрицательно повёл головой.

— Не вмешивайтесь, пока он сам не скажет вам. Возможно, он неосторожен и холоден, но он по–прежнему заботится о ней. Для вас это может плохо кончиться.

* * *

В это время ни о чём не подозревающий Гарри, появился в комнате наверху, прямо за спиною у Беллатрикс. Когда парень обнял её, волшебница вскрикнула от неожиданности, а потом прошипела:

— Что ты тут делаешь? А что если кто–нибудь застанет нас вместе?

— Плевать я на них хотел, — ответил подросток, целуя её шею. — По крайней мере, это стоит того, чтобы увидеть их лица.

— Да, это было бы забавно, — хихикнула ведьма. — По правде говоря, мне тоже плевать на все, но вдруг они станут избегать тебя?

— И? Ты думаешь, они волнуют меня больше, чем ты? Пошли к черту.

— Зачем ты здесь? — не переставая улыбаться, спросила женщина.

— Ремус спрашивал о тебе… точнее, о моей девушке, — не переставая нежно целовать её шею, говорил Гарри. — Я описал ему тебя и возбудился, — сказав это, юноша потащил ведьму к её королевской кровати. Как только подросток оказался сверху, он тут же начал стягивать с неё одежду.

— Что ты сказал ему обо мне? — тяжело дыша, спросила Белла.

С каждым словом парень снимал очередную часть гардероба женщины:

— Я сказал, что ты красивая… сексуальная… умная… прилежная… вспыльчивая… и страстная. — Закончив, парень скользнул руками к обнаженному изгибу бедра и начал ласкать её.

— Спасибо, — выдохнула она, прерывая очередной стон.

* * *

Рон был очень удивлён, когда, спускаясь по лестнице, услышал стоны из соседней комнаты, после этого он поспешил вниз и, как ошпаренный, ворвался на кухню.

— Рон! С тобой все нормально, ты не заболел? — обеспокоено спросила Гермиона.

— Было нормально, — казалось рыжего сейчас стошнит. — Пока я не услышал стоны из комнаты сучки. Стоны наслаждения.

Ремус, Джинни и Гермиона удивленно переглянулись.

— Ты ведь не думаешь, что он… — начала Гермиона.

— С безумной сукой, которая убила его крестного? Старше него на полвека? Нет… он просто не мог, — рассуждала Джинни.

Ремус кивнул, но думал иначе, он согласился бы с подростками, если бы не один нюанс — это полностью объясняло владение парнем фамильной магии Блэков. Гарри был прав: друзья никогда не поймут его.

— Что вы имеете в виду? — осведомился Рон.

— Ничего, только то, что пару минут назад Гарри аппарировал к своей девушке, чтобы… хм… — Гермиона запнулась, но Джинни без колебаний завершила фразу:

— Чтобы поиметь.