Тёмное крыло

Сумрак безостановочно смотрел то на Сильфиду, то на Кливера. Сильнее, чем в норме. Много мускулов.

— В таком случае он не может быть единственным, кто так может, — смело сказал Кливер.

— Попробуй так же, — предложил ему Икарон. — Я никогда не слышал о других рукокрылах, которые умели летать. Не думаю, что нам хватит для этого силы мускулов.

— Должны быть и другие, — сказал Сумрак отцу.

— Не думаю, Сумрак, — Икарон покачал головой, ещё раз взглянув на паруса своего сына. — Но это и впрямь замечательно. Когда ты замахал ими во время своего самого первого планирующего прыжка, я и представить себе не мог, вообще не мог…

— Это так несправедливо, — вздохнула Сильфида и полезла вверх по дереву.

Теперь и другие рукокрылы начали расходиться, продолжая охотиться или ухаживать за шерстью. Сумрак поймал на себе несколько опасливых взглядов и расслышал какое-то нездоровое бормотание насчёт того, насколько он неправ, и что кому-нибудь ещё захочется летать, словно птица.

— Так это хорошо? — спросил Сумрак. — Уметь летать?

— А что такого? — ответил отец. — Думаю, это замечательное умение.

Сумрак по-прежнему с трудом верил в реакцию своего отца. Но он действительно выглядел восхищённым, и это помогло Сумраку избавиться от глодавшего его ощущения тревоги.

— Просто убедись, что ты находишься ниже Верхнего Предела, — сказал ему Икарон. — Птицы не потерпят ещё одного летуна на своей территории.

Всё утро Сумрак летал — ликуя, он пикировал и взмывал над поляной. Пьянящая свобода наполняла всё его тело.

Куда захочет: он мог двигаться куда захочет.

Он ловил больше добычи, чем когда-либо раньше. Теперь он был гораздо маневреннее. И что лучше всего, теперь ему больше не приходилось заниматься долгим и утомительным подъёмом обратно на дерево. Он с жалостью смотрел на других рукокрылов, карабкающихся по стволам деревьев.

Сумрак понимал, что по-прежнему быстро утомляется. Десять минут — это самое долгое время, в течение которого он мог держаться в воздухе, после чего ему требовался основательный отдых. Но благодаря тому, что он начал охотиться значительно успешнее, он понял, что в целом всё равно выигрывает во времени. Он был уверен в том, что, если он будет больше практиковаться, его мускулы станут сильнее и будут дольше держать его в воздухе.

Новость о том, что он умеет летать, облетела колонию быстрее, чем порыв ветра. Он видел, как несколько молодых зверей, в том числе Кливер, отчаянно пытались летать. Никто из них не добился большего успеха, чем Сильфида, а когда это увидели их родители, они сердито потребовали от молодых прекратить эти попытки.

В полдень, когда солнце светило ярче всего, а песни цикад почти оглушали, Сумрак нашёл Сильфиду, забравшуюся в гнездо и отдыхающую в тени. Он устроился рядом с ней и начал чиститься. Она не предложила расчесать ему спину.

— Знаешь, что по-настоящему меня злит? — спросила она. — Если бы я была единственной, кто умеет летать, Папа не позволил бы мне это делать.

— Думаешь, ты права?

— Ты же знаешь, что это правда, — сказала она; её уши подёргивались. — Если бы это случилось со мной, он бы увидел в этом просто ещё одну вещь, которую я делаю неправильно.

— Сильфида, это неправда. Он позволил бы и тебе.

Она повернулась к нему, и Сумрак был поражён презрением, светившимся в её глазах.

— Думай, что хочешь, — сказала она. — Правды это не изменит.

Она прыгнула и взмыла над поляной.

Сумрак глядел ей вслед, вначале с обидой, а потом со злостью. Она ревновала, только и всего.

Но её слова весь остаток дня звучали в его голове, и ему стало интересно проверить, есть ли в них хоть немного правды. Стал бы его отец вести себя настолько же снисходительно по отношению к Сильфиде? Или же Папа сделал особое исключение только для него?

Когда он летел через поляну, на него смотрели все. Но не все взгляды были доброжелательными. Хотя в некоторых из них светилось удивление, многие были на редкость осторожными. Ему не нравилось, когда на него глядело так много глаз сразу. Это его смущало. Сильфида вела бы себя по-другому: ей бы понравилось всеобщее внимание. Её невозможно было бы заставить не летать.

— Прочь с дороги! — рявкнул один из рукокрылов, когда Сумрак резко взвился вверх, преследуя златоглазку.

— Простите, — сказал Сумрак, отлетая в сторону, но успев перед этим стремительно схватить свою добычу.

— Это была моя еда! — сердито закричал его брат Бораско.

— Прости, — ответил Сумрак. — Я тебя не заметил.

— Тогда смотри вперёд получше! И потом, нельзя ловить добычу снизу. Так не делают. Это кража чужой еды! Нападай сверху, как это делают все остальные.