Тёмное крыло

Он потратил много времени, добираясь до Верхнего Предела, и подъём был не таким уж и лёгким. Его задние лапы стали сильнее, чем были раньше, но отсутствующие когти так никогда и не отросли. На самом деле он выглядел так же странно, как и всё время до этого. Далеко внизу другие рукокрылы, занятые охотой, скользили по воздуху через поляну. Никто не знал, что он был здесь. Это была его тайна.

Если не забираться на такую высоту, то птиц трудно разглядеть во всех подробностях. Хотя они часто слетали сквозь кроны деревьев вниз, чтобы кормиться на земле, они никогда не задерживались около присад рукокрылов и пролетали так быстро, что Сумрак практически никогда не успевал разглядеть их получше. Зато здесь, на Верхнем Пределе, на самой границе между территориями рукокрылов и птиц, изучать их было намного проще. Сумрак появлялся здесь уже не впервые. Он вряд ли смог бы объяснить, что именно так сильно привлекало его — и он, конечно же, никогда никому об этом не рассказывал. Что бы сказал об на это его отец?

Но его интересовали не птицы сами по себе. Полёт — вот, что он жаждал увидеть, особенно те первые несколько мгновений, когда птицы взмахивали крыльями и поднимались в воздух. Каждый раз, видя это, Сумрак ощущал странную боль в середине груди. Он хотел понять, как это получалось.

Он уже начинал думать, что именно эта птица была совершенно бесполезной. Она просто стояла, где стояла, и ничего не делала. Почему бы ей не взлететь? Он следил за ней уже добрых пятнадцать минут. У него бурчало в животе. Ему и впрямь следовало отправляться на охоту. Но перед этим он хотел увидеть, как минимум, один хороший взлёт.

К сожалению, птица решила, что это был прекрасный момент для того, чтобы распушить пёрышки и почиститься.

Сумрак тихо втянул воздух ноздрями, а затем…

— Лети! — закричал он изо всех сил.

Птица инстинктивно подпрыгнула на своём насесте, раскрывая крылья и хлопая ими в воздухе. Сумрак жадно вытянул шею, замечая все подробности, запоминая изгиб крыльев, подсчитывая количество взмахов. А потом птица пропала из вида — затерялась в густой листве дерева, прокладывая себе путь в полуденное небо.

— Потрясающе, — пробормотал Сумрак; его сердце всё ещё бешено колотилось.

Он выбрался из своего тайника и нашел на ветви более просторное место. Он развернул свои паруса, по-прежнему почти без шерсти. У птицы всё выглядело так легко: едва захлопали её крылья, как она быстро и изящно взлетела. Четыре взмаха. Сумрак огляделся, чтобы убедиться, что за ним никто не следит. Он присел и подпрыгнул вверх, растянув свои паруса и с силой хлопая ими: один взмах, два, три…

… И неуклюже свалился обратно на ветку. Он заскрипел зубами от досады — и от позора.

«Ты не птица».

Отец говорил ему это во время самого первого урока планирующего прыжка, и ещё несколько раз позже, пока Сумрак не усвоил для себя одного — никогда не махать крыльями, и неважно, насколько сильным будет желание сделать это. Но в целом это желание не оставляло его никогда. Какая-то упрямая часть его «я» продолжала верить, что, если бы он мог просто махать крыльями, он смог бы взлететь.

Рукокрылы планировали только вниз, и никогда — вверх. Но, возможно, если бы они узнали секреты птиц, они смогли бы взлетать вверх. Вряд ли он был единственным рукокрылом в истории, который задумывался об этом. Но, похоже, больше никто не интересовался крыльями или тем, как ими пользоваться. Может, он поступал неправильно? Махать крыльями было трудным делом, но, возможно, ему нужно было делать это быстрее, чем птицам, по крайней мере, для того, чтобы подняться в воздух. Он закрыл глаза, пытаясь поточнее вспомнить, как птица начала взлетать, присела, и…

— А что это ты тут делаешь?

Он резко обернулся и увидел свою сестру Сильфиду, которая ползла по Верхнему Пределу вместе с двумя другими молодыми — с Эолом и Кливером. Двоюродной тёткой Кливера была Нова, одна из старейшин колонии. Сумрак спросил у себя, сколько же они успели увидеть.

— А, привет, — сказал Сумрак, небрежно сворачивая свои паруса. — Я просто собирался поохотиться.

— Обычно ты не забираешься так высоко, — Сильфида бросила на него странный взгляд. Она знала, насколько сильно он ненавидел необходимость лазить по деревьям.

— Даёт мне более долгий планирующий прыжок, — сказал Сумрак. — И ещё здесь никто не толпится.

— Так он убьёт меньше рукокрылов на своём пути, — съязвил Кливер.

— Я уже столько дней никого не убивал, — сказал Сумрак, обращая в свою пользу шутку Кливера. — Но в любом случае, количество смертей сильно преувеличено. Если бы все парили хоть чуть-чуть побыстрее, места было бы предостаточно.

Сумрак заработал себе репутацию сорвиголовы и довольно опасного прыгуна. Последние шесть месяцев он упорно изучал искусство замедления в прыжке, но, увы, с минимальным успехом. Его паруса, всё его тело — они просто не желали работать вместе. Случилось и несколько столкновений с другими рукокрылами, в том числе недавнее приземление в воздухе прямо на голову Кливера, успевшее стать притчей во языцех.