Тёмное наследие

– Спасибо, – сипло (сказалось-таки переохлаждение) проговорила Катерина, когда наконец-то расцепила скрюченные пальцы и сползла на землю. Удивительно, как она не потеряла туфли. Птица терпеливо ждала, поводя башкой, похожей на голову ящерицы, по сторонам, и Катерина протянула руку и осторожно погладила свою воздушную лошадку по длинной шее. Теперь она могла разглядеть существо лучше – и правда змея или длинная и тонкая ящерица с птичьими крыльями и тупой мордой. Цвета ее неожиданная помощница была удивительного – тьма, но во тьме этой были все оттенки, от иссиня-черного до густого красного. Так выглядит последний отблеск заката на ночном небе.

– Кро-ов-в-ви-и-ис, – прошелестело существо требовательно и облизнулось длинным раздвоенным языком, – т-с-ты-ы-ы обе-ещ-с-с-с-щала-а-а-а…

– Они здесь? В каком доме? – быстро спросила Катерина. Ее начало трясти крупной дрожью – отходила от перелета. Где-то вдалеке раздавались голоса – в санатории было многолюдно. Периодически в тумане возникали и пропадали шагающие куда-то люди – парочки, семьи с детьми. На Катю они не обращали никакого внимания. Может, не видели из-за дымки?

– С-с-с-сначалас-с-с кровьс-с-с, – прошипел темный дух. Шея его шла нетерпеливыми волнами – ну чисто извивающаяся змея, – он распахнул пасть и блеснул тонкими иглами-клыками, вылезшими из десен. Катя вздрогнула, отвернулась и протянула ему руку. И через несколько секунд вскрикнула, глотая слезы, – в предплечье словно вонзились два ледяных шила, к коже присосалась холодная пасть, и побежала вниз, к кисти, ее собственная горячая кровь.

Существо пило жадно, впиваясь в землю когтями от удовольствия, поскребывая мерзлый наст, и крылья периодически сжимались в комки, а затем снова распускались туманными полотнами. Язык, слизывающий кровь, щекотал кожу. Катерина терпела, оглядывая дома. Внутри снова росла та самая нетерпеливая, злая сила, требующая сейчас же идти к своим детям, сломать все замки, снести все препятствия и спасти их.

Дух наконец оторвался от нее, и герцогиня прижала руку к себе. Ранки противно покалывало, кожа вокруг онемела. Существо облизывалось, и немигающие глаза его горели зеленью.

– С-с-с-слабенькая-я-я-я, – прошелестело оно укоризненно. – Почти бес-с-с-свкус-с-сная-я.

– Ну извини, – прошептала Катя застуженным горлом, – какая есть. Где дети?

Змеептица вдруг вытянулась в тонкую смазанную тень, длинной нитью пронеслась мимо Катерины и остановилась недалеко от одного из домиков. И Катя зашагала туда. Но подойти к зданию не смогла – наткнулась на прозрачную преграду. Зашарила по ней ладонями – внутри ворочался тяжелый голод, рос, грозясь захватить ее всю, в тело хлестала чужая сила, но было ее очень много, так что даже в голове мутилось. В какой-то момент Катерине показалось, что она теряет контроль над собой, – и она с усилием оторвалась от щита. Повернулась к помощнице, и вовремя: та прижалась к земле, расправив крылья, – по всей видимости, собиралась улетать.

– Помоги! – прохрипела герцогиня умоляюще. – Пожалуйста! Не улетай! Мне еще дочек обратно возвращать нужно!

– Нельзя, малысшей нельзя касаться, – тревожно завибрировало существо, – не просшс-с-с-си!

– Ну хоть побудь со мной, – тихо попросила Катя. – Пожалуйста! Помоги пройти туда!

Дух зашипел, замотал головой, прижался к земле, трепеща туманными крыльями.

– Тогда улетай! – с отчаянием крикнула Катерина. – Сама справлюсь!

Змеептица взмыла вверх и исчезла в туманной дымке. Катя зло стряхнула выступившие слезы и прижалась к покалывающему разрядами щиту. В домике светилось несколько окошек. Где-то там были ее девочки.

Она закрыла глаза.

Что можно сделать ради спасения детей? Все что угодно. Даже потерять себя.

Герцогиня вздохнула и отпустила свой голод.

В коттедже, укрытом щитом, в удобном кресле мирно дремал под унылое бормотание телевизора пожилой виталист и темный маг Оливер Брин. Он умел ждать и уже несколько дней терпеливо дожидался выходных – когда к нему должен был попасть Александр Свидерский. Подкупленная горничная в доме Симоновой докладывала, что хозяйка с ректором встречаются, и она не ночевала дома. И были все основания полагать, что в скором времени у них появится источник энергии для инициации новых темных и усиления уже имеющихся. А затем, когда они станут сильнее, в их руки попадет третья Рудлог, с помощью крови которой обязательно получится провести ритуал. Не может не получиться.

Дети Симоновой вели себя тихо – их даже выпускали дважды в день гулять за дом, на берег озера. Коттедж находился на отшибе, вдалеке от пешеходных дорожек, был закрыт мощным щитом, администрация была предупреждена, что соваться к отдыхающим господам магам не нужно. В здании, помимо самого Брина, находилось еще восемь человек – и темные, и классические маги-стихийники, сочувствующие их делу, и нанятые для охраны люди, за звонкую монету не слишком печалящиеся о вопросах морали. Брин был готов платить – слишком дороги были заложники и слишком много оказалось на них поставлено.