Тёмное пророчество

Музыка внезапно прекратилась. Гладиаторы замерли посреди битвы. Болиды остановились. Даже страус Мэг встал на поле и оглянулся, удивляясь тому, что вдруг стало так тихо.

Из динамиков зазвучала, нагнетая обстановку, барабанная дробь.

– Мэг Маккаффри! – объявил Коммод голосом телеведущего. – У нас есть для тебя особый сюрприз – прямо из Нью-Йорка прибыл кое-кто, кого ты знаешь! Сможешь ли ты спасти его от пламени?

Лучи прожектора высветили пространство над очковой зоной, прямо над воротами. Мои внутренности обдало жаром, как после порции виндалу. Теперь я понял, что чувствовала Мэг – это странное нечто, манившее ее на стадион. На длинной цепи, прикрепленной к потолочным балкам, извиваясь и пытаясь разорвать путы, висел особый сюрприз императора – верный соратник Мэг карпос Персик.

26

Снимаю шляпу перед

Великолепной слонихой

Будем дружить, лады?

Я наложил стрелу на тетиву и выстрелил в цепь.

В большинстве случаев моим первым порывом было стрелять. И обычно это оказывалось правильным. (Если не считать того раза, когда Гермес ворвался ко мне в уборную без стука. И да, я всегда держу лук под рукой, когда сижу на унитазе. А что такого?)

Но на этот раз мысль была неудачной. Персик так вертелся и качался, что стрела пролетела мимо цели и поразила какую-то блеммию на трибунах.

– Стой! – завопила Мэг. – Ты попадешь в Персика!

Император рассмеялся:

– Будет жаль, ведь ему предстоит сгореть заживо!

Коммод выпрыгнул из своей ложи и приземлился на гоночный трек. Мэг занесла меч, приготовившись к нападению, но наемники на трибунах подняли винтовки. Не важно, что снайперы были от меня в пятидесяти ярдах, ведь у них на мушке был кое-кто столь же важный, как… ну да, как я. У меня на груди задрожала стайка красных лазерных точек.

– Спокойно, Мэг, – проговорил император, указывая на меня. – Моя игра – мои правила. Если ты, конечно, не хочешь лишиться обоих друзей на генеральной репетиции.

Мэг подняла один меч, затем другой, взвешивая их как «за» и «против». Она была слишком далеко, и я не мог разглядеть ее лица, но чувствовал ее мучения. Как же часто мне приходилось стоять перед подобным выбором! Кого уничтожить: троянцев или греков? Заигрывать ли мне с Охотницами сестры, которые могут отвесить пощечину, или с Бритомартидой, которая может и взорвать? Такие решения многое говорят о нас.

Пока Мэг мучилась выбором, механики в тогах выкатили на трек еще один болид – ярко-пурпурную машину с цифрой «1» на капоте. Из крыши у нее торчал тонкий стержень высотой около двадцати футов, наверху которого было что-то намотано.

Моей первой мыслью было: зачем Коммоду понадобилась такая большая антенна? Затем я снова взглянул на болтающегося в воздухе карпоса. В свете прожекторов Персик блестел, как будто был вымазан в жире. К ногам его, обычно босым, сейчас были привязаны куски крупной наждачной бумаги, как та, что бывает с боков спичечного коробка.

Внутри у меня все сжалось. Антенна на машине была никакой не антенной. Это была гигантская спичка, длины которой как раз хватило бы, чтобы чиркнуть о ноги Персика.

– После того как я сяду в машину, – объявил Коммод, – мои наемники не станут вмешиваться. Мэг, можешь попробовать остановить меня любым способом! Я проеду один круг, подожгу твоего друга, а затем вернусь обратно и раздавлю вас с Аполлоном. Как я понял, это называется круг почета!

Толпа радостно заревела. Коммод запрыгнул в машину. Его механики кинулись врассыпную, и болид рванулся с места в облаке дыма.

Сердце у меня в груди медленно качало кровь, вязкую, как оливковое масло холодного отжима. Сколько времени нужно машине, чтобы проехать полный круг? Какие-то секунды. Я подозревал, что пробить ветровое стекло болида стрелой у меня не получится. Коммод не дал бы мне такого шанса. У меня не было времени даже на то, чтобы сыграть достойный рифф на укулеле.

Тем временем Мэг подвела своего страуса к тому месту, над которым качался карпос. Она забралась на спину птице (задачка не из легких) и тянулась изо всех сил, но Персик был слишком высоко.

– Превратись во фрукт! – крикнула ему Мэг. – Исчезни!

– Персики! – взвыл Персик, что, по всей видимости, значило: «Думаешь, я бы так не сделал, если бы мог?»

Наверное, веревки какими-то чарами не давали карпосу изменить форму, вынуждая его оставаться в нынешнем облике. Все в точности как со мной, ведь мою прекрасную божественную сущность Зевс втиснул в жалкое тело Лестера Пападопулоса. Впервые в жизни я почувствовал родство с демоническим младенцем в подгузнике.

Коммод уже проехал половину пути. Он мог бы двигаться быстрее, но то и дело сворачивал, чтобы помахать в камеру. Остальные болиды остановились, пропуская его, и я недоумевал: знают ли водители, в чем смысл гонок?

Мэг спрыгнула со спины страуса, схватилась за перекладину ворот и начала карабкаться вверх, но я понимал, что она не успеет помочь карпосу.