Тёмные времена

— Не смей! — нахмурилась она, но, заметив неподдельное изумление на лице охотника, смягчилась: — Видишь эти браслеты? Они поддерживают иллюзии, чтобы вы, смертные, могли смотреть на нас без вреда для самих себя. Но они несовершенны — одно касание разрушает чары, а сейчас мы бережем силы: на этой земле наши возможности сильно ограничены.

— Прости, — искренне огорчился Неро. — В таком случае, почему Хесу удавалось проворачивать такой трюк и не опасаться, что чары спадут?

Леверн вздохнула и отвела глаза.

— Вечерняя Звезда всегда был несколько… иным, — она закусила губу. — Ты видел амулет у него на груди?

Охотник прищурился, перебирая в памяти встречи с самым проблемным товарищем, и отрицательно качнул головой.

— Он действует по тому же принципу, что и наши, — было видно, что эта тема девушке неприятна, — но питается от силы убитых им фейри. Хес может видеть и захватывать то, что является сосредоточием нашей силы — вы, люди, называете это душой.

Неро потрясенно молчал.

— В этом нет его вины, — горько произнесла Леверн. — Это его сущность — Неблагой фейри, раздираемый противоречиями, потерявшийся и постоянно ощущающий муку, сковавшую душу. Любое ваше прикосновение жжет его хуже огня, любая ваша вспышка чувств, которые вы совершенно не умеете сдерживать — как еще он сумел сохранить рассудок здесь? Знал ли Князь, на что обрекал его?

Последние слова, явно обращенные уже не к охотнику, она почти шипела, и зрачки полных ярости глаз вытянулись в вертикальные щелки, напоминая змеиные. Неро с трудом подавил желание отшатнуться — в своем бешенстве фейри заставляла холодеть от ужаса.

Заметив изменившийся взгляд собеседника, Леверн тряхнула головой, успокаиваясь, виновато улыбнулась и коротко кивнула, показывая, что этот разговор закончен.

— Мы можем его убить, — хищно ухмыльнулся Снежный и заправил за ухо прядь кипенно-белых волос, — но, к моему несказанному разочарованию, юнец имеет неплохой потенциал, да и чары применяет весьма интересные — он нам еще пригодится.

Неро нахмурился. Откуда в Альфонзуле взялся сильный чародей? Память услужливо подсунула слова Десебела об одном из орденцев, временно переданного в пользование Гильдии. Тогда его нежелание принимать помощь от фейри вполне понятно. Охотник только тяжело вздохнул и последовал за Карстом.

Дом, в котором засел сопротивляющийся очевидному клирик, был просто создан для того, чтобы удачно держать круговую оборону: притулившийся между двумя разрушенными строениями, завалившими подход к дому с трех сторон, он грозно смотрел на осаждающих чернотой разбитых окон, в которых то и дело мелькала фигура незадачливого борца со злом.

Неро ожидал, что наткнется на насупленных и обиженных фейри, вместо очередной порции восхищения получивших в лоб отборную ругань и пару заклятий, но волшебный народ, казалось, пребывал в абсолютном восторге от происходящего безобразия. Двое о чем-то тихо переговаривались, весело косясь на мрачно сопевшего в своем бастионе клирика, а еще трое чуть поодаль, кажется, делали ставки. Охотник закатил глаза — некоторые из фейри вели себя хуже детей, что никак не способствовало поддержанию статуса великих и ужасных. Впрочем, Леверн говорила, что Неблагие ведут себя совсем иначе, и обольщаться мнимым добродушием представителей волшебного народа не стоит.