Тёмные времена

Исэйаса душило отчаяние. Он разрывался между двумя мирами: тем, что привычен ему и знаком, и тем, что показал ему необычный охотник — мир, полный волшебства и… сострадания. Он увидел то, что обычно скрывается от людей за пределами Гильдии — уверенность в своих товарищах, способность отдать собственную жизнь за того, кто дороже брата, сплоченность и следование единой цели. Но не стремление к спасению через разрушению, что сейчас демонстрировал его бывший наставник, а попытка удержать разваливающийся мир на грани, вновь собрать воедино разрозненные, наполненные ядом и тьмой человеческой низости части. Но послушника охватили сомнения — может, магистр знает что-то, чего не ведает он? Может, все, что ему довелось увидеть, лишь лживая маска, прикрывающая жуткий оскал правды? Он не мог найти ответы на свои вопросы, и оттого сознание металось в ужасе. Но мальчишка знал одно — он не желал смерти Хеса, без раздумий бросившегося защищать его.

— Дитя, — снисходительно повернулся в нему наставник. — Все, что ты видишь перед собой — ложь. Это существо, называющее себя охотником, обманывает тебя точно так же, как и всех остальных — ты ведь ни разу не видел того, что скрывается за искусно наведенной иллюзией. Фейри всегда лгут, разве ты не помнишь? Они — угроза для нас. Рано или поздно их вновь охватит жажда крови и власти, ведь такова их природа. И тогда ничто не сможет спасти человеческий род от истребления. Ты готов пойти на такие жертвы ради того, кто лгал тебе с самого первого момента вашего знакомства?

Исэйас отчаянно зажмурился и сжал виски руками, не в силах вымолвить не слова. В горле стоял комок, мешая дышать, и мальчишке хотелось сейчас взвыть, выплескивая боль и сомнения, вихрем бушующие в душе. Семеро, помогите…

— Фейри и духи природы помогают нам, — тихо, через силу просипел он. — На них держится этот мир. Если мы их уничтожим, то все развалится, и просто некого будет защищать, разве не так?

— Я вижу, что твоя душа уже отравлена речами этого существа, — с сожалением заметил магистр Гайюс. — Ты охвачен сомнениями, а они — плохой спутник для святого брата. Впрочем, ты всегда был слаб и никчемен. Я не верил в то, что ты сможешь удержаться от соблазна глянуть хоть одним глазком за грань дозволенного. Мне жаль, мой мальчик, но выбора у меня больше нет. Ты сам сделал неверный выбор.

Послушник ошарашенно застыл, не в силах осознать услышанное. Его только что обрекли на смерть. Приговорили, как последнее ничтожество, вышвырнули прочь, не желая больше иметь ничего общего с отступником… Глухая злоба охватила его, и Исэйас сжал кулаки — разум захлестнула ненависть, казалось бы, давно уже перегоревшая в искалеченной душе совсем еще молодого парня.

— Знаешь, я ведь сразу понял, что ты не человек, — не обращая более внимания на своего бывшего подопечного, священник присел на корточки рядом с Хесом. — Только не мог понять, кем же ты являешься. До тех пор, пока ты так глупо не подставился под удар «Святой Длани». И я понял, что ты тот самый Хесперус, про которого стонали пойманные мною высшие фейри, утверждая, что ты скитаешься по нашим землям в человеческом обличии. Наверное, сложно быть изгоем, не так ли? Что ты натворил такого, что даже беспринципные Неблагие изгнали тебя?

— Ты ничего о нас не знаешь, — с ненавистью выплюнул слова охотник, сверкнув стальными глазами.

— Вот я и выясню, — и Магистр резко сдернул с отшатнувшегося мужчины переливающийся каплями влаги на нитях амулет.

— Не смотри! — Ролло дернул Исэйаса, разворачивая лицом к себе и не давая взглянуть на Хеса.

— Почему? — мальчишка крутился и извивался, пытаясь вырваться из стальных объятий баггейна, и едва не вцепился зубами в руку мужчины.

— Красота фейри сводит с ума, — ответил оборотень и рыкнул, встряхивая паренька. — Хочешь до конца жизни остаться слюнявым идиотом, грезящем о недостижимом?

— Поистине совершенство, — изумленно прошептал священник, восхищенно глядя на стоящего перед ним фейри. — Мне даже жаль портить такую красоту. Но именно твоя сила должна стать завершающим штрихом для завершения начальной стадии моего замысла! Избавьтесь от них.

И Магистр, не отрывая жадного взгляда от Хеса, сделал едва заметный знак рукой. Баргесты, обнажив клыки, двинулись вперед, к двум застывшим фигурам в другом конце зала. Ролло, тяжко застонав от волны трансформации, принял боевой облик и, ощерившись, пригнулся, готовый к нападению.

— Ролло, друг мой, разве ты справишься с четырьмя баргестами? — насмешливо спросил священник.

— Справится, — коротко бросил Хес, от голоса которого Исэйаса, стоявшего к нему спиной, пробрало до мурашек.