Тётя без присмотра

— Здравствуй, Таня. Хотел на днях зайти, спросить, как дела. А то задержал тебя на улице. Но пару дней сам температурил, не захотел заражать никого. По-соседски вот к чаю. Не откажешь? — спросил Михаил.

Таня вжалась в дверь, поднимая ворот спортивной кофты и прижимая его к шее. Она до сих пор ощущала тяжелые руки Саши, и у нее кружилась голова.

— Нет… Я не могу… Извините. Очень приятно, но…

— Танька! Ты где, стерва?! Иди в койку, сказал! Убью заразу! — вдруг раздался голос Александра совсем рядом.

Таня вскрикнула и ухватилась машинально за руку Михаила, смертельно побледнев.

— Это кто? — спросил он.

— Муж… бывший, — успела ответить Таня, и дверь открылась.

Перед Михаилом предстало чудище, в заляпанной майке и в грязных джинсах, с налитыми кровью глазами и мутным взглядом.

— Опа! А вот и мужичек нарисовался! Сука! Мало я тебе дал!

Свет в глазах Татьяны погас, и сознание ее понеслось в небытие. Дикий страх парализовал ее. И усталость, и стыд… Да и сотрясение мозга, видимо, наконец-таки дало о себе знать.

* * *

— Как себя чувствуете? Вам лучше? — спросила Таню улыбчивая девушка в медицинской одежде с бейджиком.

Таня чувствовала легкость во всем теле. Она возлежала на высокой, очень удобной кровати. Большое окно, светлые стены и телевизор, это то, что бросилось Тане в глаза.

— Где я?

— Институт неврологии. Платное отделение.

— Господи, а как я здесь?… Долго?

— У вас черепно-мозговая травма, находитесь вы здесь сутки. Вас ввели в медикаментозный сон и наблюдали. Решался вопрос об операции. Когда опасность миновала, вот вывели из сна. Как себя чувствуете?

— Да вроде ничего… Вот именно как после сна, — ответила Таня. — Только затылок побаливает.

— Там у вас гематома. С вами хотят поговорить. Ждали вашего пробуждения.

— Кто? — спросила Татьяна.

— Следователь и мужчина, который вас привез и оплатил ваше пребывание. Михаил Амирович.

— Следователь? — переспросила Таня.

— У вас была травма головы, различные синяки на теле, свежие следы удушья на шее. Извините, но тут даже вашего согласия не требуется, — ответила медсестра. — Я позову их.

Татьяна успела только оценить качество белоснежного постельного белья и надетую на ней накрахмаленную белую больничную пижаму. Проведя рукой по челке, она столкнулась взглядом с темно-зелеными глазами Михаила, который выглядел не так, как всегда. Было видно, что он обеспокоен. Впервые Таня видела его не в костюме. Темный джемпер и джинсы. С ним вошел мужчина в штатском с почти лысой головой.

— Таня, я рад, что тебе лучше, — подошел к ней Михаил и взял за руку.

— Что произошло? — еле спросила она.

— Ты не помнишь?

— Я помню, что ты пришел, выбежал Саша, я сильно испугалась и все… Дальше не помню.

— Так и было. Когда выбежал этот гражданин, я сразу же все понял, и откуда у тебя следы на шее… Они вон и сейчас сине-багровым ожерельем. И почему ты так замкнута и сидишь ночью под дождем на лавке… Твой бывший муж кинулся на меня, я ответил. Извини, хорошо ответил. Извини, морду я ему попортил, и нос его теперь не будет больше прямой уточкой. И ты спасла меня от тюрьмы. Ты потеряла сознание, и я переключился на тебя. Иначе бы грохнул его. Я вызвал скорую, полицию вызвали соседи. Правда, ему тоже понадобилась медицинская помощь. Сашка твоего взяли пока на пятнадцать суток, тебя отвезли вот сюда. И по поводу этого всего пришел вот человек, Виктор Иванович. Не я его вызвал, честное слово, мне бы легче было разобраться с твоим Сашкой один на один. Терпеть не могу, когда бьют женщин и детей! Ничего не скажешь, хороший противник. Ты иди вот с мужиком померяйся, если кулаки чешутся, — весьма эмоционально высказался Михаил.

— Здравствуйте, меня уже представили. Виктор Иванович Лаврененко, следователь, — представился и сел на стул мужчина. — Мне надо задать вам несколько вопросов. Вы в состоянии говорить? Для протокола.

— Да…

— Вы находитесь здравом в уме и твердой памяти?

— Вроде, да… То есть, да.

— Ваше имя, фамилия, отчество.

— Татьяна Олеговна Эхбер, — ответила она.

— Дата рождения. Сколько вам лет?

— Не знаю, какое это имеет значение и для чего вам… Сорок один, — ответила она, отводя глаза.

— Вот эти следы, что зафиксировали на вас медики, нанес вам гражданин Александр Владимирович Липницкий?

— Ну, да…

— В день происшествия он душил вас?

— Немного…

— Он стукнул вас головой о стену?

— Да…

— Сколько лет это продолжалось? Телесные повреждения, — пояснил Виктор Иванович.

— Вы так на меня насели внезапно… Лет двенадцать-пятнадцать, я не помню.

— Вы обращались в полицию?

— Нет, — сглотнула она.

— Почему? — последовал правомерный вопрос.

— Смысл? Пятнадцать суток, потом он вернется и убьет меня, да? Я один раз пожаловалась, так после этого мне досталось еще больше. Легко говорить! Я живу на зарплату, половину отсылаю сыну, чтобы у него было другое будущее и чтобы хоть он не жил с отцом. Плачу за квартиру и остается — почти ничего! Если бы я была одна, я бы ушла, и те деньги, которые пересылаю Владу, тратила бы на съем жилья. А так мне уйти некуда. И что мне делать теперь, через эти пятнадцать суток? — Таня сжалась в комок.