Типы религиозной мысли в России

В своем крайнем разделении между Богом и миром, небом и землей, трансцендентным и имманентным, Трубецкой порывает с мистическими традициями. Ибо, поистине, мистическое сознание и мистическое чувство бытия всегда покоилось на бесконечном сближении мира и Бога, души и Бога. Мистический опыт был всегда снятием противоположности между трансцендентным и имманентным. В мистике Бог становится имманентным человеческой душе и душе мировой. Мистика, в известном смысле, всегда имманентна, она не мирится с трансцендентностью Бога человеческой душе. Мистика, в сущности, уничтожает само различие между трансцендентным и имманентным, для нее нет ни трансцендентного, ни имманентного, глубина духовной жизни преодолевает эту рациональную противоположность. Порочность всякого имманентизма в том, что он утверждает имманентное без трансцендентного, в то время как преодоление трансцендентного есть преодоление имманентного, т. е. самого этого противоположения. И такова всякая мистика. Традиционный теизм утверждает исключительно трансцендентность Божества, т. е. далекость его от Души. Но сущность мистики в том, чтобы признать Бога близким, а не далеким, и открыть путь общения с Ним. Если бы мистика была признанием трансцендентности Божества и недоступности Его человеку, то мистиком должно бы признать Спенсера с его учением о Непознаваемом. Христианская мистика вся основана на переживании душой имманентности Христа, на раскрытии Христа внутри, как самого близкого душе. Православный мир волнуют споры об имени Иисуса. Имяславцы верят, что в имени Иисуса, когда оно произносится в молитве Иисусовой, реально присутствует Сам Иисус. В имени Божьем реально присутствует энергия Божья, которая исходит от самого Бога. В этом православная мистика как бы признает частичную правду пантеизма, ибо энергия Божья переливается в мир, и в человеке два мира соединяются, расстояние исчезает. Бесконечное расстояние между миром и Богом, между человеком и Богом есть порождение более незрелого сознания. В дни религиозного детства человека дистанция между Богом и душой утверждается в целях воспитания человека. Но ведь позитивизм есть тоже порождение этой бесконечной дистанции между человеком и Богом. Более зрелая ступень духовного сознания уменьшает расстояние до Бога. Бог чувствуется и сознается, как самое глубокое и самое интимно близкое к себе. Бог не пугает уже своей далекостью, чуждостью и внеположностью. И Трубецкой, конечно, признает, что в Христе Бог становится имманентным человеку и миру. Сын Божий входит в душу мира, в землю и в человека, земля и мир начинают обожествляться, приобщаться к жизни божественной. В этом ведь сущность христианства. Христианство и есть снятие противоположности между имманентным и трансцендентным. В Христе окончательно открывается, что образ и подобие Божие в человеке есть его натуральная божественная причастность божественной природе. В Христе усыновляется человек Богу и утверждается его богоподобие. Откровение Троичности Божества есть уже движение, процесс в божественной природе. Существует динамика отношений между лицами Святой Троицы. Само творение мира есть уже процесс в Боге, есть выход из состояния покоя, творческий процесс в Боге. Только теизм, не знающий тайны Троичности, должен отрицать процесс в Боге и видеть Бога в недвижном покое. Тайна Троичности есть уже тайна Божественного Движения. Мировой процесс потому и реален, что он совершается на небе и в божественной жизни, что в нем есть абсолютная прибыль и прирост. Призрачен весь земной процесс лишь для того ложного платонизма, который мыслит небесное человечество предвечно осуществленным и завершенным, а земное человечество лишь повторно входящим в совершенный покой небесного человечества. Но мир не завершен и не замкнут, он продолжает твориться в восьмой день, в нем возможна прибыль. И прибыль эта не только земная, а и небесная. На земле, в человечестве реально продолжается творчество небесное, божественный процесс.