Тиран (ЛП)

Стул был теплым, но далеко не комфортным. Теперь она могла видеть ринг еще лучше, и происходящее на нем заставило ее сердце сжаться. Сторона тела Хантера, в которую его ударили, была ярко красной. Что-то определенно было не так. Его тренер практически кричал, хотя она не могла разобрать, что говорит мужчина. Зион выглядел немного растерянным. Ему тоже было больно, но не так сильно, как Хантеру. «Отхерачь его как следует!» — услышала она обрывок фразы тренера. Мужчина засунул капу обратно в рот Хантеру, а затем ее мужчина улыбнулся ей.

— Я люблю тебя, ты можешь это сделать! — прошептала она, на ее глазах выступили слезы.

Этот бой был гораздо важнее для ее мужчины, чем она думала сначала. Он дрался не для того, чтобы произвести впечатление на кучку спонсоров и даже не ради денег. Что-то в этом было еще, что-то большее. Она вспомнила странный разговор, который у них был несколько недель назад, и теперь он обрел смысл. Иногда Хантер говорил загадками, особенно когда не хотел, чтобы она знала все подробности. Он все больше раскрывался, но по натуре оставался замкнутым человеком. Он тщательно охранял свои мысли. В любом случае, этот бой был тем, чего он жаждал. В чем нуждался.

Раздался удар гонга, и бой возобновился. Теперь ее трясло, все ее тело дрожало.

Третий раунд был просто ужасным. На этот раз Хантера не повалили на пол, не ударили головой или что-то в этом роде, но, похоже, Зион нашел его слабое место и продолжал его отрабатывать. Изо рта Хантера не вырвалось ни звука, но по его временами напряженному выражению лица было ясно, что он испытывает сильную физическую боль. Хантер был известен своим высоким болевым порогом. Многие били его кулаками, и он, казалось, не чувствовал этих ударов — но не в этот раз. Зион был бойцом другой породы.

Она внутренне рыдала, как это всегда делал Хантер. Именно так он проявлял эмоции большую часть своей жизни — так, что никто не мог этого увидеть.

Боль, удерживаемая внутри, приводит к четвертой эмоциональной стадии рака душевного спокойствия. Он съест тебя заживо, по крупицам. Он убьет тебя…

Нита, сморгнув слезы, высоко подняла голову и, скрестив руки на груди, решила довериться неизбежному.

Четвертый раунд прошел хуже некуда. Это была катастрофа. Толпа начала насмехаться над Хантером.

«Большой Злой Волк — это овца в волчьей шкуре! Нет, дрессированный пудель! Тебе не нужен металлический ошейник и поводок, тебе нужен розовый боа!» — выкрикнул кто-то, вызвав в толпе бурный взрыв смеха. Нита не желала смотреть в мерзкие глаза мужчин, издалека насмехавшихся над ее возлюбленным. Мужчин, которые не могли выдержать ни одного удара десятилетнего ребенка, не говоря уже о таких тренированных, превосходных боксерах, как Зион и Хантер. Она не доставит им такого удовольствия. Вместо этого она сосредоточила свой взгляд на Хантере.

Она вложила в него всю свою энергию, так что, если он посмотрит на нее, то увидит надежду. Он увидит любовь. Он увидит, что, несмотря ни на что, всегда будет победителем в ее глазах. Толпа зааплодировала, когда Зион снова попал ему в ребра. На этот раз Хантер издал низкое рычание, звук которого проник прямиком в ее киску.

Зион разрывал его в клочья, и к концу четвертого раунда Нита готова была молиться, чтобы этот кошмар закончился. Но было что-то в глазах Хантера, странное мерцание в глубине этих двух бездонных зеленых океанов. Он был ее Красавицей и Чудовищем. И было что-то прекрасное в том, как он выглядел в этот момент — весь в поту и крови, под лучами яркого света, с улыбкой своей мертвой матери, любившей его из могилы.

Он взглянул на нее раз или два, один его глаз теперь был наполовину закрыт. Зиону тоже хорошо досталось, его губа кровоточила. Он уже не выглядел таким самоуверенным. Они оба выглядели совершенно обессиленными, из последних сил, цепляющимися за жизнь. Хотя оба хотели этого. В некоторых людях просто жило первобытное желание сражаться. Другие же предпочитали быть зрителями.

Раньше Нита думала, что все эти бои — это так по-варварски, но теперь она действительно увидела в этом красоту. Чтобы направить эти эмоции в нужное русло, требуется немалое мастерство. Нужно взять их под свой контроль, абстрагироваться от боли. Это было трудно, но лишь это могло бы ему помочь победить.

Они были отличными бойцами, пытавшимися что-то доказать, но не толпе, а самим себе. Снова ударили в гонг, и Хантер вернулся на свое место. Он отстраненно смотрел на ослепляющие огни, когда его тренер что-то кричал ему, будучи, очевидно, чертовски злым. Казалось, Хантер пребывает в своем собственном мире, слушая тренера вполуха.

Именно тогда Нита увидела надпись, сделанную на тыльной стороне его правой кисти. «Ной». Грустно улыбнувшись, она кивнула. Возможно, он посвятил этот бой ему? К началу пятого раунда Хантер снова встал на ноги, снова вернувшись в этот мир из своего.