Тиран (ЛП)

Гнев послышался в голосе мужчины, когда он тряхнул своим костлявым кулаком. Закашлявшись, он вынужден был замолчать. Хантер поднялся на ноги и поднес соломинку к губам мужчины, как это делала Кайли. После того, как Ной сделал глоток, Хантер поставил стакан обратно и вернулся на свое место. Возможно, Холли прибегала к таким вещам, чтобы сводить концы с концами.

Закрыв глаза и открыв рот, Ной откинулся на подушку. Выглядя полностью измученным. Хантер смотрел на мужчину, пытаясь представить его мертвым. Он представил себе похороны, странную органную музыку и душный запах в похоронном бюро — сладкую смерть. Там будет много цветов и кучка фальшивых задниц, которые будут лицемерно оплакивать его, а затем сражаться за то, что он оставил. Хантер был на слишком многих погребениях, чтобы сосчитать. Воспоминания о них смешались в его голове. Пару раз он даже представлял свои собственные похороны. Он не был расстроен этой идеей. Она не пугала его и не вызывала ночных кошмаров. Для него думать о своей собственной смерти было все равно, что смотреть повтор старого, посредственного комедийного сериала. Возможно, вы смеялись пару раз на каких-то сценах, но забыли обо всем этом утром.

— Я дам тебе кое-какие документы, письмо, адрес почтового отделения, в котором лежат деньги, ключ и данные о женщине, у которой она живет. Они здесь, в Детройте, — Хантер кивнул. — Второе, что я хочу, чтобы ты сделал… Я хочу, чтобы ты убил Дрю Доуэри.

Хантер, напряженно потирая шею, обдумывал слова Ноя. Дрю был мягкозадым гнилым сукиным сыном, который был с ними в тюрьме и занимался кражами со взломом. В какой-то момент он был сокамерником Ноя. Он был родом из Нэшвилла, но перебрался на север, чтобы продолжить свою преступную жизнь, которая привела его в их тюремную систему.

Дрю украл деньги из камеры Ноя и настучал на него. Это привело к тому, что приговор Ноя был продлен из-за новых обвинений, когда он сдал его по делу, о котором полицейские даже не имели понятия, что он его совершил. Ной напал на него, обнаружив, что его деньги исчезли, он пытался выбить дерьмо из этого человека, но это закончилось до того, как зашло слишком далеко. Благодаря Дрю власти узнали о причастности Ноя к другим нераскрытым делам. Этого само по себе было достаточно, чтобы убить ублюдка, но Дрю был полон решимости вызвать хаос в тюрьме. Настолько, что ублюдок даже пытался втянуть Хантера и нескольких других в кучу лжи, рассказывая другим заключенным, что они оба сидели на куче денег, замышляя напасть на определенные фракции и прочее дерьмо вроде этого.

— Итак, ты справишься с этим? — глаза Ноя стали темными и холодными.

— Дрю все еще в тюрьме.

— Как будто это что-то значит.

Ной хмыкнул, цвет его лица с каждой минутой становился все более серым. Хантер пожал плечами и зевнул.

— Думаю, ты прав. Хорошо, я позабочусь о том, чтобы твоя дочь получила деньги. Что касается Дрю, я не могу этого обещать.

— О, ты нашел свою чертову душу? — сказал его друг. — Ты молился и обрел религию? Аминь! — Ной рассмеялся и стал раскачиваться в кровати. Хантер знал, что друг его просто дразнит. Ной часто делал замечания о том, что у него нет никаких чертовых чувств, ни души, ни веры. Это был не первый раз, когда ему говорили такое, и он был уверен, что далеко не последний. Хантер понимал, что производил впечатление хладнокровного человека. Черт, да в большинстве случаев. Но он ничего не мог с этим поделать.

То дерьмо, о котором заботились другие люди, он просто не учитывал в своей жизни. Когда люди плакали после получения плохих новостей, он хотел, чтобы они просто заткнулись и страдали молча. Жизнь была несправедлива. Смирись с этим и двигайся. Он знал, что не обязательно нормально чувствовать такие вещи или вообще не чувствовать. Он злился на тех, кому нужно время и место, чтобы справиться с несчастьем, но он ничего не мог с собой поделать. Плач не возвращает мертвых. Молитвы тоже не помогут… поэтому он молчал.

— Ты теперь католик, да? — его тощий друг снова подколол его.

— Дело не в обретении религии, Ной.

— А в чем тогда? Мы договорились, что достанем его, когда ты выйдешь. Ты вышел. Я здесь, черт возьми, но ты свободен и здоров. Мы собирались сделать это вместе!

— Как мы можем сделать что-нибудь вместе, когда ты здесь? Ты хочешь, чтобы я провел гребаный сеанс после твоей смерти, чтобы ты мог победить его задницу в загробной жизни? Что за хрень…