Тиран (ЛП)

— Это был… странный ответ. Тиран, послушай… Я знаю, что ты не хочешь говорить с папой, но думаю, его история была уникальной по нескольким причинам. Черт, я не знаю, но он хотел поговорить с тобой о том, что произошло, рассказать тебе свою версию истории и как он сожалеет о том… что он…

— Ублюдок, тебя там не было. Нет никакой «его версии истории». Я видел это своими гребаными глазами! Не хрена тут объяснять! Ты был далеко, в безопасной зоне, пока я жил в аду. Он хочет извиниться? Его «извини» не вернет, нахрен, мою мать, не так ли?! И пусть ты не очень ладишь со своей, она хотя бы еще дышит. Давай, мне пора.

Закончив разговор, Хантер собрал с пола остальные инструменты и выключил свет на складе. Заведя машину, он закурил, его грудь тяжело вздымалась. Пока он ехал, в его мозгу проигрывались, словно какой-то гротескный фильм, сцены из его жизни. Тем не менее, ему казалось, что он вообще ни черта не понимает.

На первый план вышло воспоминание о Ное в гробу, одетом в белый костюм. Вокруг него рыдают женщины… Мама на полу с выбитыми мозгами, из ее глаза катится слеза… Тепло мочи, стекающей по его маленькой ножке, когда папа вставляет пистолет в свой рот… Олив, которую буквально несут на похороны, девушка практически потеряла сознание от такой сильной эмоциональной боли… Нита, кричащая на своей кухне в тот момент, когда у нее случился нервный срыв из-за всех тех проблем, которые ей пришлось нести на своих плечах… Джастин с разбитым лицом и избитым телом после похищения и ограбления…

Все эти образы заполонили его разум, заставив стиснуть зубы и ощутить пульсацию в черепе. Хантер зарычал, ощутив, что его вены наполнились горящей жидкой кислотой. Он поймал свое отражение в зеркале заднего вида — ноздри раздулись, как у демона, зеленые глаза казались почти черными, лоб сморщился, а губы скривились в кривой усмешке. Выпустив изо рта дым, он наклонился вперед и включил радио, пытаясь остыть, и из динамика загремела «Come Together» группы «Битлз».

Приоткрыв окно, он поехал быстрее, выехав на шоссе. Доведя скорость до ста пятидесяти, он летел, словно стрела. Музыка в салоне была такой громкой, что казалось, будто эта гребаная группа воскресла и играет на заднем сиденье. Мозг Хантера продолжал выстреливать воспоминаниями, заставляя его переживать больше ужаса, больше печали…

Ярко-красная кровь брызжет на белые, покрытые трещинами стены… Губы, опухшие от поцелуев всю ночь напролет… Потные конечности, запутавшиеся в черных простынях… «Детка, пожалуйста, не останавливайся…» … Голодные укусы шелковистой, коричневой ключицы… Стискивающая его гладкая, женская плоть, которую он прижимает крепче к себе, чтобы ощутить максимум ритмичных пульсирующих толчков… Он просит ее никогда не говорить ему, что она его любит, потому что он был проклят…

Катафалк…

Комья грязной земли, лежащие на серебристой крышке гроба…

Звуки выстрелов, разорвавшие тишину, когда он разрядил обойму во врага…

Он ничего не чувствовал, когда стрелял в того человека, как и когда стрелял в другого. Это был просто еще один день в аду. Запах новой кожи, которой обтянуты сиденья… Он двенадцатилетний, сидящий в ванне и выковыривающий осколки разбитого стекла из ноги после того, как убегал босиком по переулку от сумасшедшего обдолбанного ублюдка, который принял его за кого-то другого… Немного более позднее воспоминание, когда его член впервые отсосала девочка по имени Джейми, дочь социального педагога из приюта для мальчиков… Он кончил ей в рот, и она разозлилась…

Письма отца, которые мужчина отправлял бабушке каждую неделю, когда Хантер был подростком… Он читал их и выбрасывал в мусорное ведро, а потом вообще перестал читать…