Тиран (ЛП)

— Однажды летом я был вышибалой в клубе…

— Отлично! Как насчет той драки?

— Что насчет нее?

— У нас здесь иногда бывают профессиональные боксерские матчи. У нас был Флойд Мэйвезер, а недавно Тайсон Фьюри. Держу пари, ты фанат Фьюри, — он широко улыбнулся. — Нам нужна безопасность на всех этих мероприятиях, и я был бы не против иметь кого-нибудь в команде, кто тоже обладает некоторыми боевыми знаниями.

— Формально я не обучен… Я самоучка. Смотрел бои и фильмы. Вот и все. Иногда дрался на местном уровне, чтобы получить немного денег… Выиграл несколько наград… Ничего особенного. Не более того. Платные бои.

— Каков твой послужной список?

— Семнадцать побед, ноль поражений, девять досрочных побед, нокаут в третьем раунде с одним парнем, нокаут в четвертом раунде с другим.

— Боксерский псевдоним?

— Тиран.

Мужчина вытащил свой мобильный телефон и начал что-то искать в нем.

— Тебя можно найти в Google, ты знал об этом? — Хантер пожал плечами. — Мистер Вульф, вы либо скромны, либо забывчивы. Вы ошиблись. По данным любительской лиги бокса Сагино, ваш рекорд восемнадцать побед, — мужчина улыбнулся еще шире. — Ты, должно быть, забыл об одном из своих боев… Ты хорош. Очень хорош. Судя по тому, что я видел у тебя хороший контроль над своим телом. Ты не тратишь зря время и силы. Я видел это, пока ты работал над этими парнями, чтобы избавить от них своего друга.

— Перейдите к той части, где вы меня о чем-то просите, а я говорю вам «нет».

— Смотри, Хантер, я могу позвонить в полицию, и они арестуют тебя, или я могу нанять тебя. Все просто.

— Вы мне угрожаете?

— Вовсе нет, — мужчина, сделав глоток своего напитка, поставил его обратно на стол. — Однако факт остается фактом: ты действительно нарушил правила казино. У нас есть полное право передать тебя полиции. Это было нападением, и мы оба это знаем. Непосредственно ты не подвергался какой-либо опасности, и ты не можешь здесь избивать наших клиентов. К твоему сведению некоторых из них уже забрали за их участие во всей этой ерунде.

— Где Майк? Это он говорил по телефону. А что насчет Брюса? Моего друга, которого ударили бутылкой.

— Они в порядке. Я просил Майка не задерживать, потому что не он нанес первый удар. Брюса забинтовали, и он может остаться. Что касается тебя, то здесь другая ситуация.

— Я не на условно-досрочном, так что, если вы арестуете меня, я, вероятно, скоро выйду. Это незначительное обвинение, и это была самооборона. Моего друга избивали, — блефовал Хантер. Он чертовски хорошо знал, что это может пойти в обратном направлении, его послужной список был слишком обширен, чтобы так рисковать, но он хотел узнать чего хотел этот ублюдок.

— Я в курсе. Это будет рискованно для тебя, и, хотя это могло звучать так, я не пытаюсь тебя шантажировать. Я предлагаю тебе возможность, Хантер. Это так просто. Тебе нужна работа, а у меня она есть, — мужчина развел руками. — Позволь мне нанять тебя, немного потренировать — и ты в деле.

— Почему вы хотите меня? Есть много других парней, которые…

— Я хочу тебя, потому что ты голоден… ты зол. Ты такой же, каким был я в двадцать лет, — его глаза вспыхнули от восторга. — Я был диким и неукротимым. Меня переполняла ярость из-за того, что детство было, мягко говоря, неблагополучным. Что-то мне подсказывает, что ты можете меня понять. Моя ранняя взрослая жизнь была не лучше. У меня есть три бывших жены, которые могут подтвердить, как работал мой мозг, какой гнев я испытывал глубоко внутри. Я был отдален от своих детей в течение многих лет. Сейчас дела обстоят лучше, намного лучше, но мне потребовалось много времени, чтобы достичь этого. Мне нужно было куда-то вложить свою энергию, поэтому я пошел в полицию, — Хантер закатил глаза, ему было наплевать. — Я знаю, что полицейские, вероятно, не самые твои любимые люди, но не все из нас плохие. На самом деле, Хантер, большинство из нас хорошие люди и стараются служить обществу. Не для того, чтобы причинить вред населению, а чтобы помочь им, особенно коренному населению, которое было и до сих пор находится в отчаянной нужде.

— Тогда возвращайтесь и помогите им.

Мужчина открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого улыбнулся и высоко поднял подбородок.