Annotation

Я никогда не мечтала о начальнике-тиране. Что же я, сама себе враг? Но жизнь вносит свои коррективы не только в наши планы, но и в мечты.

А может быть, мой начальник с жуткой фамилией Черный — не такой уж и тиран, как я думаю? Ох, боюсь, мне придется испытать на себе все грани его замечательного характера…

Эви Эрос

Эви Эрос

Тиран моей мечты

Конечно, грех желать зла живому существу, даже если это существо — сволочь, тиран и деспот до мозга костей. Но не могу я не желать! — Ты чего зубами скрипишь, Тин? — поинтересовалась у меня Таня Войнова. Мы с ней ближе всех сидели к кабинету нашего начальника и узурпатора по совместительству.

— Да как тут не скрипеть, — прошипела я, кивая на монитор. — Смотри, что ОН мне прислал! Пояснять, кто этот таинственный ОН, было не надо. Таня сочувственно посмотрела на меня, а потом на экран.

«Кристина! — гласило письмо. — Заявки на договоры из этого архива должны быть переделаны в собственно договоры до конца рабочего дня».

И ладно, если бы это было все! Но под этим текстом горделиво красовалась ссылка на ютуб, и я, конечно, кликнула по ней. Там оказалось видео, которое, по-видимому, наш тиран считал забавным и мотивирующим.

Называлось это видео «Хули ты жалуешься?!» Молодой парень, проникновенно сверкая на меня лукавыми глазками, пел что-то типа: «Где-то в Китае дети собирают планшеты и телефоны, чтобы ты тут был весь из себя понтовый. Где-то люди пьют воду из лужи, не опуская заряженного оружия. Так хули ты жалуешься?!» Придурок.

— Очень смешно, — вздохнула Войнова, плюхаясь обратно за свой стол. — Особенно если учесть, что до конца рабочего дня остался час.

— Угу, — буркнула я, открывая архив. Чтоб ему икалось и пукалось, сволочу.

Зам генерального юридической фильмы «Юркон» терпеть не могли все без исключения сотрудники. Кажется, его собственная секретарша готова была в любой момент подсыпать яда ему в чай, и останавливала ее только перспектива сесть в тюрьму. Да и все остальные работники не горели желанием играть в «Убийство в Восточном экспрессе» и совершать массовую казнь над тираном.

Но в мечтах Назара Миролюбовича Черного каждый из нас убил уже не единожды. Я так вообще укокошивала его три раза в день. Обычно сразу после прихода на работу, затем ближе к обеду, и в последний раз — перед уходом. Его, конечно, не моим.

Относился он ко мне хуже, чем к остальным, и это было не удивительно. Другие сотрудники давно и прочно получили высшее образование, я же, увы, нет. За моими плечами были только три курса юридического факультета, чего, конечно, мало для получения высокооплачиваемой должности и уважения такого человека, каким был Черный. И у меня ожидаемо не было ни того, ни другого.

Меня сюда устроил родной дядя, брат мамы. Она нажаловалась ему, что мы с ней и Юлькой, моей дочерью, скоро сдохнем с голоду. И дядя каким-то невозможным образом умудрился надавить на генерального «Юркона», который по сути владелец фирмы и начальник над Черным, и уговорил его взять меня на работу. Не представляю, как Жуков умудрился уломать Черного, но факт остается фактом — меня взяли.

Кем — другой вопрос. Официально в трудовой книжке я называлась «Помощник юриста», и зарплата была не сказать, чтобы очень маленькая. Для такого «специалиста», каким я была, точнее, не была, — большая. Но чувствовала я себя при этом преотвратно.

Я была здесь из милости, и Черный, кажется, спал и видел, чтобы меня уволить. Он всегда терпеть не мог блат и семейственность, и мое пребывание в «Юрконе» было для него как кость в горле. Вот и гнобил, и грузил так, что я уже четвертый месяц света белого не видела. Хотя, надо отдать ему должное, он никогда не давал мне заданий, которых я не могла бы сделать, не грузил сверх обязанностей. Договоры по шаблонам — это и обезьяна сделает. А если уж меня просили составить договор, то проверял его потом лично Назар Миролюбович. И так отчитывал, когда находил ошибку, что мне сквозь землю хотелось провалиться.

Лучше бы я устроилась продавщицей в магазин возле дома, как и собиралась. Зря мама дяде пожаловалась. Впрочем, я ее понимала. Маме всегда было обидно, что ее любимая дочка, умница и отличница, умудрилась залететь в двадцать лет, не закончив институт. На что я всегда с иронией отвечала: «Не такая уж я и умница, как оказалось».

Но я все равно не жалела. Никогда в жизни не согласилась бы променять мою Юльку на законченный институт и прочие блага.

Говорю же — дура.

— Алло. Мам… — Что, опять? — она тяжело вздохнула. — Ладно, Тин. Юльку я из сада забрала, сейчас ужинать будем. Когда придешь-то? — К восьми надеюсь управиться. Значит, к девяти ждите.

— Ну, может, хоть успеешь ее спать уложить, — вновь вздохнула мама. Я усмехнулась. Хотелось бы верить, что успею. Последние два дня домой я приходила, когда дочка уже спала.