Тирант Белый

Тирант, услышав любезные речи королевы, упал на колени на твердую землю и от всего сердца поблагодарил ее. И сей же час послал он за королем и за монахом, и на глазах у всего честного народа повенчали Марагдину и Скариана. А на следующий день отправились они к мессе, как подобает истинным христианам. После пышной королевской свадьбы Скариан на правах супруга Марагдины вступил во владения всем Тремисенским королевством, она же довольна была исполнить волю Тиранта. Скариан выше всех на свете ставил Тиранта и как мог старался угодить ему, а Тирант питал искреннюю привязанность к молодым супругам.

Между тем во время больших празднеств, устроенных по случаю свадьбы, вновь принесли гонцы дурные вести: страшную беду готовили мавританские короли Скариану, ибо порешили они, лишь только окажутся в их власти три последних замка, всей силою своею пойти на Скариана и на его христиан, дабы предать их жестокой смерти. Узнав о том, сказал Тирант:

Господин, время нам подумать, как спасти наши жизни. Посмотрим, сколько есть у нас воинов, способных принять бой.

Неужто, — воскликнул Эмир, — так высоко вознеслись вы, что возомнили себя владыкой мира? Довольно вам и того, что полонили вы этого благородного короля! Возвращайтесь на родину, а нам дайте жить в нашей вере. Те же, кто стал иноверцем, быстро позабудут о крещении, что называете вы святым, ведь, ежели явятся сюда мавританские короли со всею ратью, не пощадят они христиан. Нет нам другого путн, как вернуться к мусульманской вере — тогда лишь сохранят наши жизни.

Пришел король от этих слов в великий гнев и, выхватив свой меч, такой силы удар обрушил на голову Эмира, что вытек оттуда мозг и залил пол в королевском покое. И сказал Скариан:

Собачье отродье, рожденное в порочной вере! Получи награду за свою низость!

Тирант очень недоволен остался смертью Эмира и затаил обиду, однако же сдержался и ничего не сказал королю, дабы не разгневать его еще более. Кому-то в радость была гибель Эмира, кому-то нет, но всех заставила она крепко призадуматься.

Тогда велел Тирант людям выстроиться, дабы оценить силы войска, и насчитал восемнадцать тысяч двести тридцать вооруженных всадников и сорок тысяч пеших воинов. Распорядился Тирант всем выдать жалованье и сказал королю:

Господин, надобно нам огласить некий указ, дабы привлечь в войско побольше народу.

Король же, сознавая свою вину за смерть Эмира, повел такую речь.

Глава 334

О том, как просил король прощения у Тиранта, дабы загладить свою вину, и как они помирились.

Угодно было судьбе, чтобы совершил я тяжкий проступок, за который лишусь теперь любви и дружбы моего брата и господина! Поверь мне, доблестный брат, ежели не заслужу я твоего прощения, не жить мне на этом свете. Не вели же казнить меня, но смилуйся, прости ради дружбы и братства нашего, винюсь я в жестокой этой смерти, винюсь, что не сумел сдержать свой лютый гнев. Как услыхал я его глупые слова, помутился мой разум и, помимо воли, принесла рука моя беду. Жестоко кляну я себя за то, что оскорбил тебя этой выходкой.

И много подобных слов говорил Скариан со слезами на глазах, раскаиваясь в содеянном, ведь отлично понимал он, сколь велика обида Тиранта, питавшего истинную любовь к Эмиру. В конце концов так сказал король:

Брат мой и господин, повелевай мною и моими людьми, исполним мы все, что ни прикажешь.

Обрадовали душу Тиранта покорные и жалобные речи короля, подошел он к нему, обнял и расцеловал многократно. И братство их стало крепче прежнего, ибо искренне любили они друг друга, король же не только любил Тиранта, но и побаивался.

Лишь только восстановлена была дружба между ними, велел Тирант огласить указ, о котором говорил ранее, и касался тот указ титулов и привилегий. Перво-наперво приказал Тирант, чтобы всякий, у кого есть лошадь и оружие, именовался дворянином, а тот, у кого пара лошадей, мог называться дворянином знатного рода, а ежели кто имел трех лошадей, зваться ему дворянином и благородным рыцарем. И последние свободны были от королевских податей и ничего не платили за пользование своими землями, хуторами и усадьбами. И едва указ огласили, со всей Берберии начали стекаться благородные воины, и собралось их числом более двадцати пяти тысяч. То были люди, закаленные в суровых сражениях, отважно защищавшие в битвах свою свободу, многим помогли они завоевать земли и королевства, а потому возник между ними великий раздор и, как были они на лошадях и в полном вооружении, принялись биться да убивать друг друга.