Тирант Белый

Магистр с радостью принял приглашение и остался обедать. За обедом велись учтивые речи, и все остались очень довольны трапезой. Те же, кто сопровождал магистра, были усажены в отдельной зале, ибо король не хотел, чтобы его узнали. Когда обед закончился, Тирант сказал Филиппу, чтобы тот пригласил магистра на завтра, и магистр охотно согласился.

Выйдя из покоев, Тирант с магистром направились осмотреть город, поскольку Тиранту хотелось узнать, где именно совершались вылазки против мавров. Когда он все осмотрел, место показалось ему достаточно удобным, чтобы выходить из города и возвращаться обратно.

Магистру пора было возвращаться в замок, и он расстался с Тирантом, а тот пришел в покои короля. После ужина все приготовились нести дозор, чтобы увидеть, справится ли моряк с тем, что обещал.

Когда наступила полночь и опустилась густая тьма, моряк окончательно приготовил все необходимое, чтобы сжечь корабль, и проделал он это следующим образом.

Глава 106

О том, как Тирант сжег корабль адмирала генуэзцев, из-за чего все мавры ушли с острова.

Хитроумный моряк у самого берега прочно вбил в землю полиспаст;^[191] затем положил в лодку толстенный канат и веревку из конопли толщиной в палец. Он взял с собой двух гребцов, так что вместе с ним в лодке оказалось три человека. Когда они подплыли так близко к кораблю, что услышали, как переговариваются дозорные на корме, моряк остановил лодку, разделся донага, препоясался, приладил к поясу небольшой и очень острый кинжал, дабы, при необходимости, быстро разрезать любую бечеву, и передвинул его к спине, чтобы он не мешал ему плыть. К ножнам кинжала он привязал конец конопляной веревки и приказал остававшимся в лодке гребцам все время ее разматывать. После чего бросился в воду и вплавь добрался до самого корабля, прекрасно слыша голоса дозорных. Тогда он нырнул, чтобы его не обнаружили, подплыл к рулю и ненадолго замер, вновь боясь быть замеченным. А надобно знать, что на всех суднах чуть ниже руля имеются толстые железные кольца, находящиеся под водой: к ним привязывают руль, когда хотят починить или просмолить корабль или же когда после бури рулевые стопоры оказываются сломанными. Моряк продел веревку в такое кольцо, а потом опять привязал ее к ножнам, нырнул и вернулся на лодку. Там он связал веревку с канатом, как следует натер ее ворванью и захватил с собой кусок ворвани смазать железное кольцо, чтобы веревка скользила по нему лучше и без шума. Он приказал, чтобы на лодке, когда до нее дойдет канат, взяли железный штырь и продели его в канат: штырь застрянет в кольце и дальше не пойдет, а моряк тогда поймет, что канат достиг лодки. После этого моряк вновь прыгнул в воду и вернулся к кораблю. Он смазал как следует кольцо, а на лодке тянули веревку, пока не вытащили канат. Они привязали штырь, и когда тот не прошел в кольцо, догадался хитрый моряк, что конец каната уже у лодки. Тогда он решил, что пора уплывать, вышел на берег и привязал один конец каната к полиспасту, а другой привязали к большой лодке, вроде вельбота, загодя наполненной поленьями и смолистой сосной, политыми маслом, чтобы они хорошо горели.

Лодку подожгли^[192]

, дали огню заняться, и сто человек встали у полиспаста и принялись с силой его вращать. И с помощью полиспаста все сделалось так быстро, что едва лишь лодка отплыла, как уже очутилась рядом с кораблем. Пламя на ней было столь велико, что огонь стремительно перекинулся на корабль с таким неистовством, что никакая сила в мире не смогла бы остановить его. И потому на корабле помышляли лишь о том, как спастись на лодках; некоторые бросались в море, чтобы приплыть к другим кораблям, однако многие сгорели, не успев выбраться, а многих огонь настиг прямо во сне.

Те, кто нес дозор наверху в замке, немедленно отправились сообщить магистру о сильном пожаре на кораблях генуэзцев. Тот же поднялся на одну из башен и, заметив оттуда высокое пламя, сказал:

Клянусь Богом, не иначе как Тирант это сделал, ведь он сегодня вечером говорил мне, что хочет устроить фейерверк во флоте генуэзцев.

Когда рассвело, Тирант взял три тысячи дукатов и отдал их моряку, а также шелковый плащ, подбитый соболем^[193]

, и бархатную куртку^[194]. Моряк премного благодарил его и остался весьма доволен.

А султан, увидев сгоревший корабль, сказал:

Да это не люди, а дьяволы, раз они не боятся смерти и, на всех парусах проскочив мимо всех кораблей в порту, помогли осажденным! И если уж они сожгли корабль адмирала, то же самое они сделают и со всеми остальными, ибо никто из наших моряков не смог догадаться, как у них это получилось. И то, что никто этого не знает, великого удивления достойно.