Тише, ты - моя

– Ты под домашним арестом, – холодно заключил он, понимая, что я соврала. – Я предупредил охрану. Тебя не будут выпускать из дома, пока я не придумаю как лучше поступить. Скорее всего, я отправлю тебя на учебу заграницу. Каждый день я буду запрашивать распечатку твоих телефонных звонков. И если среди них будет номер этого проходимца…

Хорошо, что я не смотрела папе в глаза, иначе он бы увидел мой испуг.

Папа бы не стал угрожать мне впустую, а значит, он узнает, что Страм мне звонил полчаса назад. Должна ли я признаться в этом прежде, чем он увидит распечатку звонков? Что же делать?

– Ты никогда меня не простишь, да? – озвучила я самый главный вопрос.

Папа выдохнул с большим сожалением.

– Мне не за что тебя прощать, – он ласково погладил меня по волосам. – Какой бы умной и взрослой ты ни была, но ты не знаешь жизни. Это приходит только с опытом. Этот… мужчина, – папа поморщился, – воспользовался твоей наивностью, твоей чистотой. Задурил тебе голову. Это его я никогда не прощу. А тебя впредь буду оберегать от всего.

Я подняла на папу глаза, полные слез.

– И ты… не разочаровался во мне? – шмыгнула я. – Ты по-прежнему любишь меня?

– Конечно, – папа поманил меня к себе и заключил в объятья. – Я люблю тебя сильнее, чем ты себе может представить. Ты – самое ценное, что есть в моей жизни. Я бы отдал все за твое счастье.

– Я тоже тебя люблю, папа, – я разрыдалась в его объятьях. – Прости меня, пожалуйста!

– Пообещай мне, – голос папы был непривычно ласковым и нежным. – Пообещай больше никогда с ним не общаться и не встречаться. Пообещай по-настоящему. Твердо. Даже если он будет тебе угрожать или если будет принуждать. Скажи об этом мне или кому-то из охраны. Но больше никогда не общайся с этим человеком и ему подобными.

Я кивнула, не в силах произнести этого обещания, но внутренне я уже приняла наш разрыв. Страм найдет себе другую сабочку, а я больше никогда не разочарую своего папу. Даже если сейчас Страм попробует еще за меня побороться, то вскоре и сам поймет, что эта борьба того не стоит. Лучше все это отпустить.

В этот момент, на кухню вошел охранник и сообщил, что у ворот стоит Господин Александр Страм.

– Я не звала его! – тут же принялась оправдываться я. – Я не собиралась сбегать! Правда!

Тут же на кухне появилась мама и поспешила успокоить папу.

– Дорогой мой, Александр просто привез вещи Луны, – объяснила она. – Он все передаст и инцидент будет исчерпан. Позволь мне это сделать, чтобы ты не нервничал лишний раз.

– Только не смей с ним разговаривать! – пригрозил он.

Папа и сам не горел желанием выходить навстречу к Страму.

– Не буду, – мама кокетливо улыбнулась, отчего взгляд папы немного смягчился.

Он никогда не мог противиться ее чарам.

– Тогда я все заберу, а ты не мучай Луну, – продолжала мягким тоном мама. – Дай ей отоспаться и просто подумать обо всем.

Папа согласился и выпустил меня из объятий, и на долю секунды я увидела лукавый взгляд мамы. Но она тут же развернулась и направилась встречать «гостя».

Надеюсь, мама ничего не придумала, и она не заодно со Страмом.

Глава 33.

Страм ждал у ворот, нервно хмуря брови. Он так соскучился по своей девочке Луне, что не мог думать ни о чем другом, кроме как о ней. У него были серьезные планы на этот вечер. Страму искренне не понравилось то, что Луна даже не попыталась сказать ему о своих чувствах. Неужели она ничего не чувствует? Или ее любовь к отцу настолько сильна, что она готова лечь под любого, лишь бы быть полезной?

Нет, Луна не такая. Александр был в этом уверен. У его девочки сильно развит комплекс детства. А такие люди всегда боятся открыться. Всегда боятся признаться в чувствах даже самим себе. Луна настолько привыкла быть сильной и хладнокровной, что сейчас она не может даже на секундочку поддастся своим слабостям.

В любом случае он планировал все это выяснить сегодня. Прежде чем делать какие-то серьезные шаги, нужно вытянуть из Луны все признания.

Александр понимал, что он сильно торопит события, и Луна пока и сама не в силах разобраться в своих чувствах. Если бы он дал ей время, например, неделю, она бы начала скучать и страдать. И в зависимости от того, насколько сильными бы были ее страдания, она бы поняла любит она Страма или готова расстаться с ним. Но у Александра не было этого времени. Шварц мог спрятать Луну. Приставить к ней охрану или вообще уехать с ней из страны, а мог и промыть до основания ее мозги. Поэтому действовать нужно было немедленно.

И если сегодня Луна признается, что испытывает к Страму сильные чувства, он продолжит свою борьбу. Если же нет…

Александр не хотел думать о «если бы нет». Даже если Луна его совсем не любит, то он любит!

Мужчина тяжело выдохнул.

Он действительно полюбил эту девочку. За что? А черт его знает! Она словно создана для него. Именно такой, какой и должна была быть. Он принимал ее холодность, потому что видел в этом ранимость. Во лжи девушки он видел нерешительность и неуверенность. А в ее эрудированной головке были вовсе не знания, а тонна установок взрослых дядей-мотиваторов, которые научили ее жить «правильно».