Тишина в лесу

Не знаю, сколько прошло времени, я абсолютно потеряла ему счет. Становилось все тише вокруг, только крики о помощи временами вспыхивали где-то рядом. Мы, с Соней крепко держа друг друга, стояли в воде, лишь изредка вздыхая и почти не шевелясь, мы пытались сквозь камыши разглядеть происходящее. Спустя минуту тишины, кто-то резко схватил меня за плечо, не ожидая этого, я дернулась и пискнула. Сильные руки вытянули нас из воды и бросили на землю. Я упала и почувствовала боль в ладони, мельком посмотрев на нее, заметила торчащий осколок, тут эти же руки схватили меня и со всей силы дернули за осколок, он вырвался с кусочками моей плоти. Я почувствовала адскую боль, которая стала разливаться по всему моему телу и сознание начало покидать его. Соня пыталась удержать меня, обнять, но ее оттащили от меня и бросили на землю в сторону. В последние секунды сознания я увидела тела ребят, что пытались бежать и давать отпор после поимки.

План был провален. Наша попытка понесла много жертв.

Еще пару раз я приходила в сознание и наблюдала, как нас тащат обратной дорогой. Темнота. Затаскивают в школу. Темнота. Первый этаж. Снова темнота. Не знакомая мне дверь. Темнота и я больше не приходила в себя, не знаю, что происходило в эти моменты рядом, что было с Соней и почему меня оставили в живых.

По моим ощущениям прошло около 2-3-х дней, до того как я очнулась. Придя в себя окончательно, я не понимала где я, но тут услышав рядом шорох, обернулась и увидела Соню.

«О, Господи, как хорошо, она была жива».

Она испугано, но с неким облегчением взглянула на меня и немного подождав, бросилась обнимать. Соня сжимала меня так сильно, что я ненадолго почувствовала себя в безопасности.

После такого «приветствия» я спросила, что же произошло с нами, Соня начала рассказывать: «В палаточном лагере, когда нас нашли и бросили на землю, ты резко вскрикнула, и я увидела, как осколок торчит прямо из твоей ладони. Сильно испугавшись за тебя, я стала двигаться к тебе, но мне не дали этого сделать, только тот парень, что нас нашел, резко выдернул осколок, и я увидела много крови и твое бледное лицо. После этого ты потеряла сознание, а я ужасно перепугалась, думала, что потеряла тебя, но как я рада, что это не так. Затем собрали выживших детей, тебя взяли на руки и всех повели обратно в школу, мы шли в полной тишине, а я, наблюдая за тобой, видела, как пару раз ты открывала глаза, это давало надежду, что ты оклемаешься».

Я с интересом слушала ее рассказ, затем встала и прошла по нашей комнате, две кровати и одна тумбочка, комната была явно меньше и я, поняв, что она не наша, уставилась на Соню, она поняла, что я задаюсь вопросом и сказала: «Да, теперь мы живем в другом месте, в подвале нашей школы. Оказалось здесь, как и прежде жили дети, но не просто так, они рассказали нам, что много лет здесь тестируют новые лекарства на детях. А в подвал переселяют лишь тех, кто, что-либо узнал об их деятельности, чтобы они не смогли предупредить остальных детей и хочу показать тебе», она закатала рукав своей рубашки и показала мне цифры, это было неким «клеймом», оно означало порядковый номер для последующего проведения тестирования на нас, а затем Соня продолжила: «На тебе такой тоже есть, нам ставили их по прибытии назад в школу». И, правда, на мне тоже был такой «№475», неужели так много детей пострадало в стенах этой школы?

Глава 6. Шанс на спасение

– Сколько же людей

остаются безнаказанны..

Сидя в подвале мне ничего более не оставалось, как изучать его окрестности и раздумывать над новым планом побега. В подвале находилось множество комнат, более походивших на клетки, один туалет и раковина, слабое освещение и грязные кирпичные стены, краска на которых облупилась и периодически ссыпалась с характерным звуком. Комнаты открывались и так же закрывались в определенное время. Все свое свободное время мы проводили за книгами, ничего другого из развлечений не имелось.

Смотря на детей, что находились здесь, я еще раз убеждалась, что нужно как можно скорее придумывать план для побега, иначе будет худо. Пару раз за неделю к нам спускались и забирали определенного человека, они уже не сопротивлялись, не видели в этом смысла. Кто-то, уходя, плакал и бился в истерике, а кто-то же с полным безразличием пялился в стены и спокойно шел к своей смерти.

Прошло немало времени, дети все так же уходили и никто более не возвращался, за это время у меня созрел примерный план, как можно покинуть здание школы, не привлекая к себе внимание как заключенных со мной детей, так и персонала школы. Оставалось только дождаться времени, когда к нам придут закрывать комнаты, а дальше было дело за ловкостью рук.