Титан империи 2

Я скинул трубку и, пока в рации раздавались помехи, вытянул провод на всю длину. Да мне не показалось: провод толстенный и длинный — как раз то, что надо, чтобы спасти мою баронскую задницу!

— Дежурный на связи! — отозвались спустя еще один удар, от которого дверь перекосило.

— Тревога! План «Крепость»! — крикнул я в рацию, одновременно обматывая стол проводом. — Пятый этаж! На нас напали!

— Принял! Вызываю весь личный состав…

И пока он раздавал команды, я выскочил из-за стола и перевернул его.

БАМ! Дверь слетела с петель, и рухнула на пол. Людвиг перешагнул порог, слегка пригнув обгоревшую голову.

Да уж, моя баночка его не пощадила. Сквозь клубы черного дыма было видно, что у него с рожи сошла вся кожа, а кое-где белела голая черепушка. Черепушка ли? Сверкала кость так, словно ее покрывал плотный слой металла.

Глаза целые, но и им, похоже, досталось. Кроваво-красные, и оба готовы вывалиться из орбит.

— Эй, здоровяк, — улыбнулся я. — Я знаю, что у нас сразу не заладилось, но, может быть, мир?..

Ага, как же! Людвиг с чудовищным рычанием ринулся ко мне. Я же схватился за трубку и бросился к окну, а стол поехал за мной на «поводке». Громила наткнулся на преграду, и стол поехал вдвое быстрей.

Я вскочил на подоконник и прыгнул. Ветер взвыл, а провод натянулся. Проскользив пару метров по стене, я дернулся и, болтая ногами, остался висеть в воздухе.

Передо мной сверкало окно четвертого этажа, а внизу распростерлись добрых двадцать метров свободного полета!

— Але! Прошка! Какого хера у вас там творится⁈ ПРОШКА! — визжала трубка, которую я сжимал в вытянутой руке. — Почему «Крепость»⁈ Кто приказывал поднимать личный состав по тревоге⁈

Не слушая праздную болтовню, я уперся в стекло и, оттолкнувшись, врезал по нему каблуками. Стекло оказалось прочным — оно лишь треснуло, а за ним засуетились какие-то барышни.

Людвиг все не унимался и, дергая меня, пытался оборвать провод. И почти добился успеха.

Я снова оттолкнулся и в этот раз, вложив все силы, вынес преграду. Тут и провод оторвался — неведомое начальство мигом затихло.

С грохотом и звоном я влетел в кабинет, покатился по длинному столу и свалился на пол. Две дамы встречали меня противным визгом.

Ох, шишек и порезов теперь не оберешься! Если такие денечки будут повторяться регулярно, видать, придется завести себе личного лекаря…

Под неутомимый рев Людвига и женские крики я поднялся, смахнул осколки с напрочь испорченных брюк и нетвердой походкой направился к двери.

— Мужчина! Что вы делаете⁈ — бросила мне в спину дама, которая замолкла первой.

Вторая еще не устала и заходилась в крике как резанная, но когда я обернулся, и она мигом смолкла.

— Вам чего?..

— Мне нужны ваши деньги, — проговорил я, переводя взгляд от одного красного лица на другое. — Быстро! Вся мелочь, что есть!

* * *

— Первый! Что случилось? Почему активировали план «Крепость»⁈ Прием!

— На связи. Поступил сигнал с пятого этажа. Никаких данных нет, но оттуда и вправду раздаются звуки боя. Уже направил оперативный отряд «Ягель» на разведку. Как понял?

— Принял. Доклад каждые пять минут.

— Есть, доклад каждые…

— База! База! Это «Ягель». Нам нужно подкрепление. Все люди, что есть!

— «Ягель» это база. Что у вас там? Зачем вам так много людей? Сколько противников?

— Тут всего од…

— «Ягель»? «Ягель», вы пропали. А, б***ть! Всем постам! Пятый этаж, левое крыло! У нас похоже Прорыв…

* * *

А тетеньки оказались щедрые! Не пожалели даже свинью-копилку, которую одна выудила из сейфа и разбила у меня под ногами. Теперь «ивашки» чуть ли не вываливались у меня из карманов.

Наверху уже стреляли. Пора бы и мне присоединиться к веселью!

Наспех поблагодарив сердобольных дам и поскальзываясь по недавно намытому линолеуму, я пулей вылетел в коридор. Бабка уборщица едва богу душу не отдала при виде меня.

Топот тяжелых шагов и стрельба преследовали меня, пока я, звеня мелочью, бежал мимо запертых дверей.

Может быть, свалить к чертовой матери? Нахер мне сдался этот сраный Людвиг, которого в любом случае раскатают как дерьмо по асфальту? Сейчас подтянутся все, кто есть, и дадут по нему еще пару очередей, и поминай как звали.

В крайнем случае пришлют взвод ликвидаторов. А уж с хреном навроде Павличенко не забалуешь.

Ага, а потом в газетенках напишут, что «юнец Скалозубов мало того, что лодырничал во время Прорыва, так еще и в стенах Фаустовского следственного изолятора подрался с инквизиторами из-за несчастной любви к инквизиторше, а потом сбежал, поджав хвост, как последний сталкер».

К тому же, у Горна — если ему удалось выжить — будет еще один повод меня прищучить. Негодяй Скалозубов средь бела дня «напал» на его помощника в сортире, а тот возьми и напади на Горна!

Кто виноват? Правильно! Скалозубов, кто же еще⁈

А тут еще и телефон трезвонит…

— Але, Настя, мне сейчас немного не…

— Женя, тут такое! Ты щас умрешь!

— Ну уж нет! — выпалил я и отключил телефон.

Потом! Все потом!

Я выскочил на лестницу. С пятого этажа доносилась беспорядочная стрельба.