Титан империи 4

Но картинка изменилась лишь на мгновение. Я моргнул, и снова все пришло в норму. Вернулись свет, тепло и радость.

— Все, что вы видите вокруг — это тысячелетние ценности старого мира, Евгений, — продолжал лекцию Павел Петрович. — За каждым памятником, куполом и зубцом Кремля и даже телом вождя — множество идей, жертв, сомнений, реки крови и новые надежды. Даже думать о том, чтобы тронуть тут что-нибудь хоть пальцем было кощунством. Но… времена меняются.

— От этой площади что-то осталось?

— Конечно, — кивнул ректор. — И много. Но я готов испепелить тут все до самого последнего кирпича, лишь бы остановить вторжение и запечатать порталы на Нексус навсегда. А вы готовы, Евгений?

— Да. Если это поможет спасти человечество, то зачем заботиться о каких-то старых кирпичах?

— Все верно. Однако даже в ГАРМе до сих пор много людей, которые считают, что Москву нужно сохранить для потомков. Идиоты.

Незнакомка с девочкой подошли ко входу в склеп, и ворота сами собой открылись. Перед ними лежали ступени. Вели они во мрак.

Мы приблизились к порогу, и нас обдуло свежим ветерком. Изнутри раздались резкие скрежещущие звуки — словно далеко внизу на огромной скорости носились поезда.

И стоило мамаше с ребенком подойти поближе, как ступени с легким скрежетом пришли в движение и покатились вниз.

Прежде чем ступить на первую ступеньку, незнакомка обернулась и посмотрела сквозь меня.

И вглядевшись в ее глаза, которые на один неуловимый миг блеснули изумрудным блеском, я опешил.

Лицо женщины было чужим, но эти глаза я бы узнал из тысячи.

Амальгама⁈

— Надеюсь, не нужно еще раз объяснять, кто она… — шепнул мне на ухо Павел Петрович. — И чем она и ей подобные занимались весь тот день, еще месяцами, а то и годами до этого?

— Нет.

— Хорошо, ведь они до сих пор живут среди нас. Кто-то с самого первого дня. И, уж поверьте, время их не изменило.

С горькой усмешкой Павел Петрович отважно ступил на первую ступеньку, и лестница плавно повезла его в темноту, а я, бросив прощальный взгляд на площадь, залитую солнцем, шагнул следом за ректором.

Грохот нарастал, и скоро внизу показался лучик света. Через минуту лестница доставила нас в длинный коридор с полукруглым потолком. По обе стороны зияло множество проходов в боковые коридоры, а у стен сидело множество бронзовых статуй солдат, матросов и рабочих с детьми.

Женщина с ребенком как в воду канула, да и вообще кроме нас с ректором людей вокруг не было. Хотя откуда-то доносились обрывки фраз, смех и гул.

— И где ваш вождь? — спросил я, посматривая в суровые лица бронзовых истуканов.

— Увы, вождя девочка не запомнила, а вот метро еще как — это оно и есть.

И в подтверждении его слов мимо нас на огромной скорости пронесся поезд. В коридоре поднялся ветер, а следом с другой стороны тоже замелькали окна вагонов.

— Не удивляйтесь, — закричал Павел Петрович сквозь грохот вагонов и звон колес. — Мешанина образов, которые мало связаны друг с другом — это нормально для застарелой памяти. Это не главное, но вы только посмотрите вокруг — какое чудо!

— Вы про метро? — спросил я, когда поезда исчезли.

— Да, целый город под городом, паутина из сотен подземных тоннелей. Тут можно было кататься целый день и преодолеть город из конца в конец за какой-то час.

И с этими словами ректор подошел к статуе бойца с винтовкой и собакой и зачем-то потер псине ее и без того натертый до блеска нос.

— Коснитесь, Евгений! На удачу!

Я подошел и, чувствуя себя полным идиотом, сделал то же самое.

— Девочка просто обожала сюда спускаться, — проговорил ректор. — Вот и запомнила тут все до последней черточки.

— А Нексус она не запомнила?

— Нет. Все, что касается Нексуса, стерлось из ее памяти, стоило мне последовать за ее проводницей дальше порога. Увы, они умеют прятать свои секреты, и нам пришлось удовлетвориться только конечным результатом. На себя прежнюю она не похожа ни капли.

— Павел Петрович, давайте перейдем к делу? — подошел я к несколько увлекшемуся ректору. — Вы собираетесь опрашивать меня относительно моей лояльности и готовности пожертвовать Москвой, и только?

— Нет. Еще я хочу проверить ваши боевые навыки, и мы уже пришли. Здесь нам никто не помешает.

И с этими словами ректор прошел в середину длинного коридора, а затем скинул шинель на пол и повернулся.

— Вот и ваше испытание, Евгений Михайлович, — широко улыбнулся он. — Коснуться меня. Проще простого.

Он щелкнул пальцами, и передо мной появился меч. Он торчал прямо из гранитного пола и приветливо сверкал камнем на навершии.

— Вы хотите, чтобы я в первый же день своего пребывания в ГАРМе ударил ректора мечом? — усмехнулся я, но клинок вытащил.

Оплетка на рукояти показалась мне вполне натуральной. Я прогнал по нему энергию, и меч охотно отозвался. А он почти такой же «приятный», как и Настин подарок, да и баланс вполне неплох. Для иллюзии уж точно.

— Не забывайте, что мы с вами просто пьем чай, — ухмыльнулся Павел Петрович, и в его руке вспыхнул свет.

Бум! — и в пол уперлось острие двуручного меча с пламенеющим лезвием. Да, именно его я и видел над камином.