Титан империи 7

Смятые пули снова посыпались на пол, а затем раздался громкий дзинь! — и нить, наконец, вспорола толстый слой металла. Голова чудища покатилась по полу и ударила рыжего по ноге. Конструкт под каблуком Амальгамы еще раз дернулся и затих.

Я же вернулся к собственному железному болвану. Как там говорил Рихтер? Разобрать врага и собрать себе союзника! Как там говорила Гама? Кнут и пряник!

Но сначала пришлось по-быстрому покопаться в его электронных мозгах — примитивных, чего уж скрывать. Нужную «кнопочку» я нащупал тотчас. Потом достаточно было немного поменять ему настройку, и вуаля — «враг» стал «другом»!

Конструкт еще раз дернулся, а затем отошел на два шага. От его рук остались лишь ошметки покореженного металла, но разве это проблема для твари, которая может забить врага клювом?

— Задача, хозяин?

Рыжий, кажется, был против такой постановки вопроса. Он зашипел и принялся наскоро перезаряжать пушку.

Блин, и чего он задумал? Застрелится прямо здесь?

— Взять, — сказал я и по-доброму улыбнулся в лицо ублюдку.

На этот раз пришла пора трястись уже ему, а не маленькому Жене. Он, наконец, вставил магазин и наставил пистолет на медленно приближающегося к нему конструкта.

— Ты чего творишь, тупая жестянка? — зашипел он. — Кто твой хозяин⁈

Его «подвижный глаз» сверкнул, словно пытаясь перепрошить электронные мозги, но конструкт если и остановился, то лишь на мгновение.

— Сука! — зарычал рыжий неудачник и начал палить монстру в голову.

Бум-бум-бум! — загрохотали рикошеты, и одна пуля резво прилетела самому стрелку в ногу. Он заверещал, распластался на полу и пополз.

Но далеко не ушел.

Конструкт скакнул, и грохнувший в последний раз пистолет полетел в сторону.

— Мама… — пискнул Рыжий, отчаянно скребя пальцами пол.

Конструкт приподнялся, отклонился назад и приготовился размозжить хилому противнику башку.

— … живым! — крикнул я, и хлоп! — конструкт замер, не донеся свой жуткий клюв до вращающегося глаза рыжего каких-то пары сантиметров.

— Хороший мальчик. Красавка, фу! Потом пожрешь, мы еще с ним не наговорились.

Я повернулся к Жене — размазывая слезы, мальчик сидел на полу.

А между тем, рыжий не сдавался. Кое-как выбравшись из-под застывшей туши конструкта, он опять потянулся к пистолету.

— Не надоело? — выдохнул я. — Неужели еще непонятно, что своей пукалкой ты можешь разве что себе черепушку вскрыть, идиот?

Он наставил ее на меня, потом на Красавку и наконец на Гаму, при этом на уродливой роже проскользил весь спектр эмоций.

Он громко застонал, а затем и вправду сунул ствол себе в рот.

Щелк! — пистолет дернулся в его руке и отбросил затвор. Пусто.

— Нет, — хохотнул я. — Даже на это он, похоже, не годен!

С этими словами я для профилактики пнул поверженного противника. После чего сел рядом с ним на корточки.

— Ты кто такой, друг?

Щелк! Щелк! Щелк! — придурок продолжал впустую жать на спуск. Мне это быстро надоело, и я отобрал пушку.

— Отдам, когда ответишь на вопрос, — я стукнул рукояткой уродца по лбу. — Кто такой, спрашиваю, рыжий-бесстыжий? Гама, подвесь-ка нашего дорогого друга к потолку. Может быть, тогда его язычок развяжется.

Ублюдок завизжал, но нити Гамы пощады не знали. Через минуту он уже болтался вместо люстры.

Увы, он продолжал молчать, и пока Гама отошла успокаивать Женю, я принялся обыскивать мудилу.

Через минуту рыжий отчаянно верещал, а на полу уже лежала куча самых разных предметов, которые я умудрился выудить из его карманов — в основном ножи разных форм и размеров, а еще ножнички, пилочка для ногтей… косметика?

— Фу, гадость! — прокомментировал Красавка. — Scheiße!

И вправду — следить за своей рожей этот урод, похоже, любил. Ишь как несет от него душисто! И ручки какие элегантные — почти женские. Может, сломать ему пару пальцев, чтобы был посговорчивее?

И нет, ни в карманах, ни в подкладке пиджака не нашлось ни документов, ни других бумажек, которые указывали бы кто он и откуда. До трусов мы не дошли — я побрезговал.

Подошедшая Гама лишь хмыкнула и крутанула рыжего как елочную игрушку. Женя, сидевший у нее на руках, нервно рассмеялся и прижался к груди нексонианки.

Ладно, раз обыск ничего не дал, значит, попробуем по-старинке — попинаем мудака ботинком по роже!

— Не переусердствуйте, хозяин, все же в комнате дети, — сказала Гама и усадила раскрасневшегося Женю в кресло.

Он то и дело бросал взгляды в сторону секретера, но к счастью, место, где нашел свой последний покой слепок Скалозубова-старшего, пустовало. Тело Зубра у двери тоже пропало.

— Я постараюсь, — сказал я и прицелился.

И — о чудо! — спустя пятерку выбитых зубов, язык у гада развязался.

— К… — слетело с его распухших губешек, и он протянул руку за пистолетом. Наивный.

— К.? — спросил я и снова хлопнул ему по лбу рукояткой. — В смысле, К. о котором я думаю, или ты еще и заикаться вздумал? Что значит, К.?

— У меня есть идея, — ухмыльнулась вернувшаяся Гама, но я остановил ее.

— Пусть сам придумает, головастик.

— К… Конструктор, — ответил рыжий, смотря на меня косящим глазом. — Коллекционер, Корректор… Координатор! Выбирай, что хочешь!!!