Титан. Жизнь Джона Рокфеллера

Объясняя отсутствие отца, Джон Д. часто говорил людям, что у Билла астма – что было правдой – и что он нуждается в сухом теплом западном климате. Раз или два в год Дьявол Билл – или доктор Уильям Левингстон – всплывал в Кливленде в своей типичной оригинальной манере. Безо всякого предупреждения он звонил в Форест-Хилл с последней остановки кливлендской конки и просил, чтобы за ним прислали экипаж. Или объявлялся в эффектной коляске, запряженной прекрасными лошадьми, и важно ехал по Юклид-авеню. Или подъезжал прямо к зданию «Стандард Ойл» и взбегал вверх по ступеням, как молодой. Человек беспечный, он гулял, где хотел, и всегда поступал так, как ему вздумается. Как сказал один из юристов «Стандард Ойл», характеризуя принципы поведения Билла: «Если вам что-то не нравится, пойдите и повесьтесь!»³⁴ Он все еще производил впечатление, с лысой головой, массивным лбом и окладистой рыжей бородой, в которой теперь блестела седина. Во многих отношениях он оставался все тем же беззаботным оживленным духом прошлого, щеголял модными одеждами и бриллиантовой булавкой для галстука, играл на своей скрипке, отпускал шутки и рассказывал байки.

Дети Рокфеллера, становясь постарше, были очарованы дедушкой Рокфеллером, которого они считали яркой деревенской реликвией из прошлого семьи. Не подозревая о его темной стороне, они любили его грубоватые сельские привычки, энергичное пиликанье на скрипке и непристойный юмор. Шутовство Билла, должно быть, ослабляло сдержанное напряжение пуританского дома. Младший, который находил его «веселым и нескучным», сказал: «Дедушка Рокфеллер был наиболее симпатичным человеком… Вся семья любила его. Он был очень занятный, приходил и уходил, когда придется»³⁵. Во многом с внуками он поступал, как когда-то со своими детьми, Билл вручил внукам ружья и учил стрелять, прицепив мишень к дереву вдалеке и потчуя рассказами об охоте на диких уток. Бойкая Эдит нравилась ему больше всех, и, когда она попадала в цель, он пускался в пляс (почти как Джон) и орал: «Готов поспорить, она попадает восемь раз из десяти!»³⁶

Проходило нескольких таких бурных дней, и дедушка неожиданно исчезал, и никто не имел представления, куда он направился.

Поведение отца возмущало Джона, он никогда отцу не писал, но не настраивал детей против него и вел себя учтиво в его присутствии, хотя и отчужденно. С посторонними и прессой он говорил об отце не иначе как о прекрасном уважаемом человеке. Появления Билла вызывали противоречивые чувства и в Элизе. Когда в 1885 году он приехал в Форест-Хилл, она поначалу отказывалась видеть его, говоря, что у нее покалывает в боку, но потом согласилась провести в его обществе день. К тому моменту она была определенно рада, что избавилась от мужа.

Во многих отношениях жизнь Билла как Дока Левингстона напоминала их прежнюю жизнь с Элизой. Зимы он проводил с Маргарет во Фрипорте, штат Иллинойс, затем отправлялся в странствия до конца года, оставляя ее одну. Индивидуалист, отвергающий общепринятые взгляды, он чувствовал этот американский дух свободной жизни на границах цивилизации и уходил все дальше и дальше в глушь. Ему, как мошеннику, приходилось отрабатывать хитрости на сельских простаках и прочих доверчивых людях и держаться подальше от скептичных городских пижонов. То ли легковеры стали встречаться реже, то ли шерифы стали бдительнее, но теперь Биллу приходилось пересекать целые штаты, чтобы продать товар.

В своей инкарнации доктора Левингстона Биллу приходилось не просто терпеть молчаливое негодование Джона, но и отказываться от любых претензий на его деньги. Мог ли бог изобрести более мучительную кару за его грехи? Глядя на кружащее голову богатство сына, он, должно быть, иногда размышлял, не сбросить ли камуфляж и не вернуть ли личность Рокфеллера. Тем не менее такой вариант не рассматривался, так как Билл не мог это сделать, не шокируя Маргарет и не выдав постыдного двоеженства. Поэтому отец главного лица нефтяной промышленности продолжал заниматься мелкими аферами на дороге под вымышленным именем.

* * *

Сестры Рокфеллера не играли значительной роли в его взрослой жизни. Его любимая сестра, Люси, милая и тихая, была, вероятно, самой гармоничной из детей, но она хронически болела и умерла в 1878 году сорока лет – скорее всего именно это событие спровоцировало ухудшение здоровья Элизы. Муж Люси, Пирсон Бриггс, почти пятнадцать лет работал торговым агентом «Стандард Ойл, Огайо». Дети Джона очень любили этого доброжелательного веселого человека. После смерти Люси Бриггс женился еще раз на женщине из богатой кливлендской семьи, а его любящая музыку дочь Флоренс много времени проводила в Форест-Хилл под присмотром Джона и Сетти.