«Титаник». Курс по черной Луне

— Не думаю, что боги играют в кости, — возразил Белый Тапир. — Да и в мячи… Но ведь и боги не всемогущи, и вдруг им просто для чего-то потребовались те люди, чтобы они проложили новый путь для всех людей. Раз уж у богов не получилось… Ведь Бессмертные не раз показывали людям дорогу, хоть у нас, хоть в южных горных царствах, хоть на Восточном Острове, и лишь мы сами виноваты в том, что этого не делаем. Понимаешь?

— Выходит, наша гибель предопределена? — печально произнес молодой жрец.

— Я этого не сказал и даже не думал! — Белый Тапир даже рассердился. — Разве я тебе не говорил: предопределённости нет, но есть предопределение. И потом, не думаю, чтобы, пожелав погубить Мир Сей, боги избрали бы странный и невероятный способ. Они и сами бы смогли наслать волны до небес и огненные дожди, как это уже бывало.

— Как бы то ни было, это случится, — сварливо заметил Нефритовый Кайман. — Звезда Кими[2] скоро пересечет путь Солнца, и бактун придет к концу. Он умрет. И видимо наш Мир — тоже. Умрет, как умирает все на свете.

— Но ведь это случится не сейчас? — с надеждой молвил Старая Бирюза. — А через многие-многие годы. Нас, детей наших и даже праправнуков не будет…

Нефритовый Кайман печально усмехнулся.

— Безумец! Лишь проживший на свете такую малость лет, как ты, не понимает, что для Мира Сего год или тысяча лет — это как мгновение…

Тапир небрежно взмахнул рукой в ответ.

— Смерть старого мира уже не имеет значения. Важно, каким станет новый, тот, что родится после. И я думаю, что это в наших руках. Вспомните, собратья, великие бедствия разрушали жизнь и прежде, и, тем не менее, люди жили и живут. Но что если только теперь в нашей власти не просто создать мир заново, но создать его лучшим?

Он промолчал какое-то время, обдумывая некую важную мысль, а затем продолжил:

— Думаю, нам нужно объединить наши силы с братьями из-за Великой Воды. В знак нашего расположения отошлем им «Черную Луну», — он ткнул пальцем в дымное зеркало, безмятежно лежавшее у алтаря с грозным чудовищем. — Кто-либо из нас отправится вместе с ним. Нужно показать братьям то, что мы только что видели. Вдруг можно будет вылепить этот мир заново, как гончар лепит горшок из глины? И если надо будет это сделать нам, если такова воля богов, мы сделаем то, что хотят боги.

«Мы сделаем…», — эхом ответил внутренний голос Старой Бирюзы.

— Я готов отправиться за Великую Воду…

Присутствующие склонили головы в знак согласия.

Часть первая

КОВЧЕГ ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА

Глава 1

10 апреля 1912 года. Юго-Восточная Англия.

Поезд достиг Саутхэмптона в десять тридцать, опоздав на четыре минуты.

Город оказался ровно таким же, каким представлялся по картинкам и фото, и тем даже несколько разочаровал Ростовцева.

Аккуратные маленькие красно-кирпичные дома под красной же тронутой мохом черепицей, водосточные трубы и булыжник мостовых. Ухоженные крошечные садики и прекрасные английские газоны, своим качеством обязанные тому, что траву на них подстригают уже многие поколения обывателей. Прохожие на улицах — докеры, матросы, женщины в дешевых кричащих одеждах — и запах соли и йода, приносимый ветром с моря. Почему-то на этих улицах чужого города Ростовцев ощутил прилив сил, хотя дорога таки изрядно вымотала его. Он ведь без малого пять дней в пути.

Двое суток в комфортабельном купе берлинского экспресса, затем Париж.

В этой «столице Европы» он, впрочем, не задержался — лишь в вокзальном магазине купил разные дорожные мелочи да поменял рубли на фунты. Потом прокатился в подземке по маршруту «Де Венсен» — «Порт Майо» в забавном поезде из трех деревянных вагончиков на резиновых шинах, которые катились по специальным дорожкам, сделанным из бетона. Стоило это удовольствие всего пятнадцать сантимов — по курсу меньше гривенника.

По выходе из парижской «подземки» — пересадка уже на обычный поезд, идущий в Гавр, потом качка на маленьком голландском пароходике до Дувра — все по заранее купленным через контору искусника-Кука билетам.

Затем шумный и громадный Лондон. Юрий не упустил случая воспользоваться и тамошним метрополитеном — как-никак по-прежнему чудо прогресса (хотя уже полвека в следующем году исполнится!), о чем быстро пожалел.

Поездка через подземный лабиринт, лежавший «глубже, чем могилы», как говорил какой-то писатель, то на пыхтящем и дымящем паровозе, то на воющем и сыплющем синими искрами высоковольтном электрическом локомотиве изрядно вымотала, а заполнявший тоннели пахнущий серой угольный дымок вяз в зубах, словно бы он жевал спички.

Станция Бейкер-стрит, станция Уиллесден-Грин, станция Айлесбери-Таун и Уэрни-Джанкшен… Переходя с линии на линию то подземными тоннелями, освещенными газом, то по улицам, он затратил вместо двадцати минут, как в кэбе (если верить путеводителю от все того же Кука), час с лишним и стал беднее на полфунта.

Если питерское метро, о котором все чаще поговаривают в столице, будет таким, ну его ко всем святым такую затею!